Рохарио вздохнул и начал читать вслух неразборчивый текст книги: Так стояла герцогиня Хесминия, поддерживаемая двумя служанками, которые не боялись заразиться от нее чумой и готовились умереть вместе с ней. И хотя тело герцогини было совсем хрупким, голос не утратил силы. Так записала ее слова санкта Сильвестра: Клянусь моей верой в Матерь и Ее Сына, я не позволю, чтобы мои верные Грихальва стали жертвой столь чудовищных подозрений. Они не совершали тех страшных преступлений, в которых их обвиняют. Я благословляю их… Рохарио замолчал и поднял голову.Она словно статуя неподвижно застыла в затененном углу возле дверей и слушала его чтение. Ему почудилось, будто в него ударила молния. Это она так действует на него!– Что вы здесь делаете? – резко спросил он. Она вздрогнула и посмотрела на него, как кролик, готовый в любой момент обратиться в бегство, а потом вышла на середину зала.– У вас в руках очень старая книга.– Я нашел ее в библиотеке.За последние несколько дней Элейна изменилась. Казалось, она перестала быть собой.– Прошу прощения. Я не хотела вас побеспокоить. – Она двинулась вдоль стены в дальний угол. – Мой брат Агустин прислал мне письмо. Вчера вечером я оставила его здесь…Почему она оставила письмо в банкетном зале? Сюда редко кто заходит; именно поэтому Рохарио так любил тут посидеть, хотя слуги иногда забывали стирать пыль со столов и скамеек, от чего его одежда пачкалась.Вдруг Рохарио заметил, куда смотрит Элейна Грихальва, – белый кусок пергамента лежал на дальнем конце стола. Час назад его там не было.– А вот и оно. – Она схватила письмо. – Еще раз прошу прощения. Сейчас я уйду.– Нет! Я хотел сказать… в этом нет никакой необходимости.– Я работаю над портретом Эдоарда.Она несчастлива. Эта мысль проскользнула в его сознание с дерзостью пятилетнего ребенка, ворвавшегося в помещение, куда ему запретили заходить. Она несчастлива! На несколько мгновений Рохарио потерял дар речи. А Элейна успела подойти к двери.– Я могу вам почитать, – выпалил он и ужаснулся собственных слов.Рохарио взял эту книгу потому, что его привлек выцветший и потрескавшийся кожаный переплет, но сверх ожиданий рассказ давно умершего историка о смертельной вражде между екклезией и семьей Грихальва его заинтересовал. Однако Элейна вряд ли захочет слушать историю своей семьи.Она нервно теребила пергамент.– Вы хорошо читаете.Она пытается ублажить его, как это делали и окружающие, постоянно, всю его жизнь.– Да, – с горечью ответил он, – у меня приятный голос. И вполне сносные художественные способности.– Эйха, – кивнула Элейна. – Грандтио Кабрал обучал вас живописи…Рохарио был уязвлен этим напоминанием.– Не надо сердиться, – поспешила добавить она. Он отодвинулся от стола и стряхнул пыль со своего утреннего костюма.– Кабрал Грихальва сделал все что мог, но сумел обнаружить во мне лишь “сносные способности”. Рохарио безуспешно силился улыбнуться. – Уж не знаю, кто был больше разочарован – он или я.– Мне очень жаль.– Не стоит. Вы хотели уйти… – Он сделал неопределенный жест рукой.– Нет, пожалуйста, почитайте мне, а я буду рисовать. То, что я услышала, показалось мне любопытным.Элейна прониклась жалостью к его “вполне сносным способностям” – она, имеющая истинный дар. Но, даже понимая это, Рохарио не смог отказать ей.– Как хотите.Когда Рохарио спускался вслед за девушкой по широкой лестнице, ведущей в герцогские апартаменты, ему вдруг захотелось оказаться в другом теле и в другой жизни. Рохарио ужасно надоело быть “бесполезным щеголем”, но молодой дворянин знатного происхождения не может иметь профессию, на что ему не раз указывала мать: “Матра дала нам вполне определенные обязанности – мы должны управлять, Рохарио, а они – работать и служить”.Неожиданно Элейна тихонько вскрикнула и остановилась. Рохарио налетел на нее. Девушка на мгновение прижалась к нему, и сердце его отчаянно заколотилось…Он знал, что такое женщины. Мать позаботилась о том, чтобы его образование было всесторонним."Ты не будешь гоняться по всему дворцу за хорошенькими служанками. Это недостойно до'Веррада, и я потратила немало сил, чтобы найти в Мейа-Суэрте девушек, которые будут прилично выглядеть и смогут эффективно исполнять свои обязанности. Я не допущу, чтобы ты испортил мне все дело. Существуют уважаемые заведения, где юношу посвящают в подобные тайны, – именно там ты и удовлетворишь свое любопытство”.И он удовлетворил свое любопытство по полной программе.Тут Рохарио заметил, что дверь в герцогские покои приоткрыта. Они с Элейной оставались незамеченными в углу, где лестница выходила в коридор. Из комнаты выскользнула Беатрис Грихальва в утреннем пеньюаре, наброшенном на изящную ночную рубашку. Обернулась к мужчине, стоявшему в дверном проеме.Его лицо сияло. Она наклонилась вперед…Чтобы поцеловать его! И вовсе не сестринским поцелуем!– Эйха! – пробормотал Рохарио.Элейна оттеснила его назад. Он споткнулся на ступеньках, а потом они долго стояли на лестнице тяжело дыша.Рохарио не знал, что его потрясло больше: тот факт, что Элейна Грихальва прижалась к нему, совершенно того не замечая, или что Эдоард наконец получил любовницу из рода Грихальва.– Что я наделала? – прошептала Элейна.Потом закрыла лицо руками и стала медленно оседать.Рохарио едва успел положить книгу и подхватить ее.Это было изумительное ощущение – держать Элейну в своих объятиях. Он не раз обнимал женщин, но ничего подобного никогда не испытывал.– Я вынудила ее сделать это, – шептала Элейна сквозь прижатые к лицу руки. – Глупышка!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118