..Хорошо вооруженные, хоть и плохо обученные, части колумбийской армии, оплачиваемые картелями, переправлены в район Буэнавентуры для прикрытия операции...Сто порожних армейских грузовиков ждут на портовых складах. Но когда Стрельски требует показать ему сделанные со спутника фотографии для подтверждения или опровержения этой информации, говорит он Берру, то натыкается на глухую стену. Боссы из Лэнгли заявляют, что у него нет необходимого допуска к секретным материалам.– Леонард, объясни мне, пожалуйста, что это еще там за чертов «Флагман» вмешался?У Берра голова шла кругом. По его представлениям, кодовое название «Флагманский корабль» было в Уайт-холле под двойным запретом. Все с ним связанное не только считалось внутренним делом «команды», но и квалифицировалось как «запретная зона», к которой не следовало подпускать американцев. Так что же, черт возьми, происходит, если Стрельски, американцу, отказывают в доступе к материалам «Флагманского корабля» магнаты «чистой разведки» из Лэнгли, что в американском штате Виргиния?– «Флагманский корабль» – всего лишь ограда, за которую нас не велено пускать, – через минуту объяснял Берр Гудхью, страшно кипятясь. – Если в Лэнгли могут об этом знать, почему же мы не можем? Да потому, что «Флагманский корабль» – это сам Даркер и его заокеанские дружки.Но Гудхью не заражался негодованием Берра. Он задумчиво рассматривал карты, чертил цветными карандашами маршруты, выверял их по компасу, выяснял время стоянок а формальности в порту. Обложившись трудами по морскому праву, он насел на крупного юриста, с которым учился в школе:– Брайан, слушай, ты знаешь хоть что-нибудь о запретах на море? – доносится до Берра его голос, гулко отдающийся в пустом коридоре. – Разумеется, я не собираюсь платить ваши дурацкие взносы. Я собираюсь пригласить тебя в клуб на скверный обед и украсть два часа твоего крайне заполненного времени во имя твоей страны. Как твоя жена уживается с тобой теперь, когда ты стал лордом? Ну, передавай ей мой привет, и встретимся в четверг ровно в час.«Широко шагаешь, Рекс, – думает он. – Потише. Мы еще далеко от цели». * * * Имена, сказал Рук, имена и цифры. Джонатан приводил их в изобилии. Для несведущих его информация могла показаться тривиальной: имена и клички, списанные с карточек на обеденном столе, подслушанные отрывочные разговоры, увиденное мельком письмо на столе Роупера, короткие памятки шефа: кто, сколько, когда и как. По отдельности эти обрывочные данные сильно уступали сделанным скрытой камерой фотографиям Флинна, запечатлевшим спецназовских наемников, прибывающих в аэропорт Боготы, или отчетам Амато о тайных безобразиях Коркорана в притонах Нассау, от которых волосы вставали дыбом, или перехваченным финансовым документам, свидетельствующим о том, что десятки миллионов долларов вложены весьма респектабельными банками в связанные с Роупером компании в Кюрасао.Но в целом сообщения Джонатана складывались в такую разоблачающую картину, которая была почище всякого триллера. Берр, посидев над ними ночь, объявил, что у него морская болезнь. Гудхью, посидев две, заметил, что не удивился бы, если бы прочел, что его собственный банкир появился на Кристалле с чемоданом, набитым деньгами клиентов.Впечатляли не столько щупальца осьминога, сколько его способность проникать в чтимые всеми святилища. Замешанными оказались такие структуры, которые даже Берр считал до сих пор вне подозрений, самые, казалось бы, безупречные люди.Гудхью казалось, что блеск и слава Англии меркнут у него на глазах. По дороге домой он останавливался и смотрел на полицейскую машину, задаваясь вопросом, насколько правдоподобны байки газетчиков о коррупции и насилии в полиции. В клубе он, заметив знакомого банкира или биржевого маклера, вместо того чтобы приветливо махнуть ему рукой, как три месяца назад, наблюдал за ним исподлобья, мысленно спрашивая: «И ты такой же? Ты тоже? Один из них?»– Я сделаю ход конем, – объявил он, изменив своей обычной сдержанности, на одном из ночных заседаний триумвирата. – Я решил. Созову комитет. Мобилизую для начала Министерство иностранных дел. Они всегда готовы сразиться с силами Даркера. Мерридью поддержит, и к нему прислушаются. Я уверен.– Почему это он поддержит? – с сомнением спросил Берр.– А почему нет?– Брат Мерридью – большой человек в «Джейсон-Уорхоул», насколько я припоминаю, Рекс, – возразил Берр. – А «Джейсон» на прошлой неделе приобрела пятьсот облигаций компании с Кюрасао, каждая по полмиллиона. * * * – Прости меня, старина, – прошептал Гарри как бы из глубины того мрака, который, казалось, окружал его со всех сторон.– За что, Гарри? – ласково спросил Гудхью.Затравленные глаза Пэлфрея смотрели мимо Гудхью на дверь. Они сидели в пивнушке, выбранной Пэлфреем в северной части Лондона, неподалеку от домика Гудхью в Кентиш-Таун.– За то, что запаниковал. Позвонил тебе в офис. Всполошил. Как ты так быстро добрался?– На велосипеде, конечно. Что случилось, Гарри? Ты выглядишь так, словно встретил привидение. Надеюсь, они не угрожали твоей жизни?– На велосипеде, – прошептал Пэлфрей, глотнув виски и тут же вытерев рот платком, как бы уничтожая следы преступления. – На велосипеде – это лучшее, что можно придумать. Пешим не догонишь, а на машине нужно объезжать квартал кругом. Пойдем в другую комнату? Где больше шума.Они устроились в биллиардной, где музыкальный автомат заглушал их разговор. Два мускулистых, стриженных ежиком мальчика играли на биллиарде. Пэлфрей и Гудхью сидели рядом на деревянной скамье.Пэлфрей чиркнул спичкой и не без труда прикурил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168