Но, может быть, потому что на этот раз гидрант был ненастоящий или же голова его одеревенела, боли он не ощутил. Только губа лопнула и тепловатая струйка крови сползла вниз к подбородку.– Где твой паспорт? Швейцарский! Отвечай! Кто ты? Ты обманул меня! Надругался над дочерью! Свел с ума жену, а ведь ел за моим столом! Кто же ты? Почему ты все время лжешь?В тот самый момент, когда Лятюлип отвел руку, Джонатан подсек его ногой и уложил на спину, стараясь по возможности, смягчить удар, потому что под ними была не мягкая трава Ланиона, а добротный канадский асфальт. Лятюлип, однако, был неудержим. Он быстро вскочил на ноги и, уцепив Джонатана за рукав, потащил в полутемную аллею за зданием отеля, служившую неформальным писсуаром для мужской половины города. Принадлежавший хозяину «чироки» был припаркован у дальнего конца аллеи. Пока они ковыляли к машине, Джонатан услышал работающий двигатель.– Залезай! – приказал Лятюлип. Открыв дверцу, он попытался запихнуть Джонатана в машину, но ему явно не хватило сноровки. Джонатан сам взобрался внутрь, осознавая, что в этот момент спокойно может повалить Лятюлипа ногой, даже убить его одним точным ударом в голову, так как широкий славянский лоб мсье Андрэ находился как раз на том уровне, чтобы Джонатан мог без труда размозжить ему висок. При тусклом внутреннем освещении Джонатан увидел на заднем сиденье свою сумку. – Немедленно застегни ремень! – закричал Лятюлип, как будто автомобильный ремень мог гарантировать покорность его пленника.Джонатан тем не менее повиновался. Лятюлип нажал на педаль газа, и огни Эсперанса остались позади. Они ехали в черноте канадской ночи уже двадцать минут, когда Лятюлип вытащил из кармана пачку сигарет и протянул Джонатану. Тот достал одну и прикурил от щитовой зажигалки. Потом зажег сигарету для Лятюлипа. За ветровым стеклом покачивалось огромное, усыпанное звездами небо.– Ну? – произнес Лятюлип, стараясь сохранить агрессивный тон.– Я англичанин, – признался Джонатан. – Сцепился с одним типом. Он ограбил меня. Мне пришлось смыться. Приехал сюда, а мог бы в любое другое место.Их обогнала машина. Это не был нежно-голубой «понтиак».– Ты что, убил его?– Говорят.– Как?«Выстрелил ему в лицо, – подумал он. – Из пневматической винтовки. Предал. И собаку зарезал. От глотки до хвоста».– Говорят, у него оказалась сломанной шея, – ответил он уклончиво, стараясь избежать необходимости в очередной раз что-то придумывать.– Почему ты ее не пощадил? – трагически вопросил мсье Андрэ. – Томас хороший человек. С ним ей, слава Богу, было бы...– Где она?Вместо ответа Лятюлип нервно сглотнул. Они ехали на север. В зеркале заднего вида появились огни. За ними следовала машина. Он убедился, что она следовала за ними.– Ее мать пошла в полицию, – сказал Лятюлип.– Когда? – Нужно было бы, наверно, спросить: «Почему?» Задняя машина уже почти нагнала их. «Поотстань», – подумал он.– Она навела справки в швейцарском посольстве. Там о тебе никогда не слышали. Ты снова бы сделал так?– Сделал что?– Ну, с этим типом, что тебя обобрал.– Он полез на меня с ножом.– Они вызывали меня, – продолжал Лятюлип оскорбленно. – В полицию. Хотели узнать, что ты за фрукт. Спрашивали, не торгуешь ли наркотиками, не звонишь ли по междугородке, с кем встречаешься. Они думают, ты – Аль Капоне. Здесь редко что-нибудь случается. Они получили фотографию из Оттавы. Слегка напоминает тебя. Я уговорил их подождать до утра, когда гости уснут.Они достигли перекрестка. Лятюлип съехал с дороги. Он говорил отрывисто, как бегун, пробежавший дистанцию.– Те, кто хочет сделать ноги отсюда, бегут на север или на юг. А ты отправляйся на запад, в Онтарио. И никогда не возвращайся, понял? Если вернешься, я... – Он несколько раз судорожно глотнул воздух. – Тогда, может быть, и на моей совести будет убийство.Джонатан взял сумку и вылез в темноту. В воздухе висели капли дождя. Запах смолы шел от сосен. Следовавшая за ними машина пронеслась мимо, и в какое-то опасное мгновение можно было различить номерной знак ее «понтиака». Но Лятюлип смотрел на Джонатана.– Вот твои деньги. – Он сунул ему в руку пачку долларовых банкнотов. * * * Она вернулась по параллельному шоссе, затем пересекла центральную линию и развернулась. Они сидели в машине с включенным светом. На коленях Ивонны лежал нераспечатанный коричневый конверт. В углу был набран адрес отправителя: «Бюро паспортов. Министерство внешних сношений. Оттава». Адресовано Томасу Ламону, на имя Ивонны Лятюлип. «Шато Бабетта». Томасу, который уверяет, что в Канаде есть все.– Почему ты не дал ему сдачи? – спросила она.Одна половина ее лица опухла, глаз заплыл. «Вот моя профессия, – подумал Джонатан. – Портить людям лица».– Он просто чуть-чуть рассердился, – произнес он.– Хочешь, я куда-нибудь тебя отвезу? Высажу где-нибудь?– Я выйду здесь.– Ты чего-нибудь еще хочешь от меня?Он отрицательно покачал головой. Затем повторил этот жест, пока не убедился, что она поняла.Ивонна протянула конверт.– Что для тебя было важнее, – спросила она хрипло, – переспать со мной или получить паспорт? Постель или паспорт?– И то и другое. Спасибо.– Нет, скажи. Мне надо знать.Он открыл дверцу и вылез из машины. Она широко улыбнулась – он увидел это в неверном свете сигнальных ламп на щитке.– Знаешь, я чуть было действительно не поверила. Черт возьми, у меня почти крыша поехала. Но с тобой хорошо ненадолго. Томаса ты все равно бы не заменил.– Рад был стараться, – сказал он.– Но все-таки что это было для тебя? – настаивала Ивонна, по-прежнему ослепляя его улыбкой. – Ну же, скажи. Каков уровень? По девятибалльной шкале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168