Толстяк сам выбрал для себя этот первоклассный знак. Это было открытие, позволявшее хорошо воспитанному человеку в условиях военного лагеря в пустыне вести себя вежливо, сообразно своим привычкам. Для этого мистер Вильке изготовил маленькую деревянную коробочку, в которой на проволоке был укреплен свинцовый шарик. Стоило главному организатору потрясти эту интересную конструкцию, как от ударов шарика о деревянные стенки раздавался звук, создававший иллюзию стука в дверь. Таким образом господин Вильке всегда мог продемонстрировать свое англосакское воспитание.
— Сэр, — сказал мистер Вильке, входя в палатку, — я принял в состав экспедиции одного человека и теперь прошу вашего согласия на этот шаг.
— Кто этот человек и в каком качестве он принят в легион?
— Мистер Гуливер, советник по делам в пустыне.
— Нужно немедленно отменить распоряжение, — быстро сказала Анна, — это опасный человек!
— Извините, — вежливо ответил главный распорядитель, — я принимал на работу не миссионера. Здесь кроткий нрав не совсем уместен…
— Если не возражаете, я тоже выскажусь, — вмешался граф, до этого возившийся с самоваром. — Мне кажется, было бы неплохо, если бы мистер Вильке более подробно обосновал свой поступок.
— Сэр, — начал толстяк, — на основании некоторых симптомов я пришел к убеждению, что в организации этого похода допущен ряд технических просчетов. Мистер Гуливер зарекомендовал себя прекрасным специалистом, я чувствую), что и в дальнейшем нам могут помочь его идеи.
— Что?! — зашлась в истерическом крике Анетта (Эльсворт? Лорье?..). — Может, это он устроил танцевальный вечер, чтобы снять недовольство? Он остановил первую попавшуюся машину, когда надо было срочно достать хинин? Может, он с достойным похвалы энтузиазмом ведет войско? Или все-таки это я?!
— Прошу прощения, мисс… мисс… Словом, прошу прощения, я ни в коей мере не собираюсь умалять ваши заслуги и признаю, что вы являетесь незаменимым главой нашего войска… Но этот господин тоже… на практике…
— Вы и маршала считали незаменимым на практике, и других офицеров. Вы нашли незаменимыми в практической деятельности пятьсот резиновых перчаток, сорок теннисных ракеток, семьдесят дюжин английских булавок для галстука из китового уса!
Мистер Вильке побледнел и, оскорбленный до глубины своей честной души, возопил:
— Клянусь, что о зажимах для галстука я не знал! Признаю резиновые перчатки, согласен на теннисные ракетки, подтверждаю английские булавки, но примите к сведению, мисс Эльсворт…
В это время граф задумчиво пил чай.
— Пришлите сюда этого человека, — сказал он тихо, — я поговорю с ним.
— Уж не хотите ли вы его принять на службу? — быстро спросила девушка, и ее глаза опасно сверкали. — Имейте в виду, если вы это сделаете, я с вами дальше не пойду!
— Хм… Собственно, вы и так не собирались… только до этого оазиса… из-за багажа… и…
— Мои вещи, однако, вы бросили в чемодане вместе с обломками моей машины. Довольно некрасиво! Они вполне бы влезли в коляску. А сейчас в легком халатике, одну, вы оставите меня на этом разбойничьем хуторе?!
— Прошу прощения… Мне кажется, когда мое войско уйдет из оазиса… он станет тихим… надежным местом…
— Для женщины в одном халатике? Ну да все равно. Поступайте так, как поступил бы джентльмен в подобных обстоятельствах.
— В самом деле, нельзя же так… бросить здесь, без ничего… И… И куда пришлют ваши вещи?
— В этом письме папа пишет, что он распорядился отослать мой чемодан в Иделес. Его сбросят парашютом в районе этого оазиса!
— Ваш уважаемый отец уже успел освободиться из плена и вернуться от бедуинов домой? В таком случае, зачем вам ехать дальше?
У девушки дрогнули ресницы, но она сразу же нашлась:
— Что?.. Разве я не говорила, что моя мама вышла замуж во второй раз?
— А какого из ваших пап сторожат орды бандитов?
— Моего родного отца. Фамилия моего отчима — Эльсворт, а папы — Лорье… Пятнадцать лет назад Лорье удочерил меня…
— Как? Ваш родной отец удочерил вас?
— Нет! Я же сказала, что Лорье — это мой отчим! Боже, ну что тут можно не понять! Так вот, этот Эльсворт удочерил меня, а сейчас он в плену, и отец пишет, чтобы я освободила его, а багаж будет выслан мне вслед…
Бедный граф тер себе лоб, пытаясь разобраться в многочисленных отцах мисс Эльсворт-Лорье. В голове у него гудело. Снаружи раздался звук запатентованного «дверестучателя», и в палатку, сияя двумя рядами превосходных белых зубов, вошел веселый автомобилист в сопровождении мистера Вильке. Девушка бросила на него сверкающий взгляд.
— Садитесь, — предложил граф, но тут Анна с быстротой молнии уселась на единственный свободный стул.
— Спасибо, — ответил Гуливер. — Мне кажется, мы и так прекрасно поймем друг друга.
— Если позволите, один вопрос: кто вы по профессии?
— Художник. Рисую сахарские пейзажи.
— Я слышал, вы согласны нам помочь?
— С удовольствием. Мне нравится путешествовать. И я небогат. С радостью получил бы хорошенькую сумму.
— Бедный человек? Интересно… — сказала Анетта нервно заерзала на стуле. — А такую красивую машину вам презентовало Благотворительное Общество Поддержки Нищих Художников?
— Я не говорил, что я бедный человек. Особенно в данный момент. У меня была выставка в Париже, на гонорар от нее я и купил машину, да еще осталось достаточно средств для того, чтобы я мог рисовать в пустыне.
Он спокойно посмотрел в глаза девушке.
— Как я вижу, — заметил граф, — вы разбираетесь в военных вопросах.
— Я служил в колониальной гвардии, являюсь офицером запаса.
— И вас действительно зовут Гуливер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59