Мама снова стирала белье и вышивала скатерти, а я тем временем играл на скрипке собственного изготовления в привокзальном ресторанчике. Так я достиг шестнадцатилетнего возраста — зари своей молодости. Между тем отец вышел из тюрьмы и решил начать новую жизнь. Мы переехали в Гондурас. Жители всех возрастов в этой стране занимаются земледелием или животноводством. Там я попал в армию. В то время вооруженные силы Гондураса нуждались в срочной реорганизации, у государства все еще не было регулярной армии. Я получил направление в важный род войск, о котором в то время в Гондурасе и слыхом не слыхивали.
— Что же это за род войск? — спросил мистер Вильке.
— Военный оркестр, — опустив голову, прошептал маршал. — Я, собственно говоря, тамбурмажор… — Драматическая пауза сопровождалась громким вздохом. — Так оно все и было, господа. После того как отец освободился, он не стал продолжать старую жизнь. Но и новой не начал. Его душа и тело обрели вечный покой. Тут разразилась революция, но она ни на волосок не изменила мою жизнь. Революцию подавили. Меня делегировали в президентский дворец от имени голодающего оркестра. Как раз в это время заканчивался срок правления господина президента, а по традициям этой страны никто не может занимать президентское кресло два срока подряд без перерыва. Поэтому искали человека, который бы чисто формально на короткое время занял этот пост, чтобы затем прежний президент мог снова взять власть в свои руки. Так и случилось: я захватил власть, объявил диктатуру, стал маршалом и ввел обязательное начальное образование.
— И как долго ваше превосходительство были президентом?
— Ровно семь минут, господа…
Установилась тишина.
— После этого, — продолжал маршал упавшим голосом, — мне начали вставлять палки в колеса враги президента, а когда новая революция триумфально победила, даже хотели убить меня. Пришлось среди ночи вскакивать с постели и с одним только клавиром бежать из страны. Зато народ до сих пор с благодарностью вспоминает мое короткое правление. Путеводители упоминают мой дом среди других достопримечательностей Гондураса, его посещают туристы. Что мне еще сказать? Два года назад один скульптор собирался изваять мою конную статую, но, к сожалению, несчастья в этой стране приняли такие угрожающие размеры, что осуществление замысла пришлось отложить. Судите сами, господа: перед вами подлинная история моей жизни… Дальше меня ожидала судьба изгнанного президента. Я стал директором железнодорожной станции в Египте, затем переписчиком нот в Тунисе и, наконец, получил работу в Марокко, в казино. Я руководил игрой в рулетку.
— Крупье?! — изумился мистер Вильке.
— Вы угадали, — кивнул головой маршал. — Но какое это имеет значение, если человек в изгнании. Я жил в «Мамунии», а когда казино разорилось, меня выгнали оттуда. Таким образом, негде было даже голову приклонить. Коридорный разрешил мне временно поселиться в багажной комнате, в большом удобном чемодане. — Толстый организатор часто закивал головой, и маршал Подвинец продолжал: — Там видел я горькие сны своего изгнания. Если какой-нибудь постоялец уезжал на несколько дней, но оставлял за собой номер, мне разрешалось спать в нем на узком диване. Я мог даже бриться, когда меня вынуждала к этому не в меру разросшаяся борода. Так я попал в комнату капитана Дюрье, где вы и нашли меня, высокоуважаемый мистер Вильке. Остальное расскажет господин капитан…
— Прежде всего, наверное, надо признаться в том, что никакой я не капитан, — начал Дюрье, — и, если вас это интересует, даже не Дюрье.
— Однако кем вы были до того, как поступили сюда, в легион?
Дюрье долго молчал. Затем низко опустил голову и застенчиво сказал:
— Дамским парикмахером… В Сахаре…
— Настоящее имя господина Дюрье — Феликс Броммель, — вмешался маршал, — в молодые годы он служил в одном английском аристократическом семействе. Брил старого лорда. Так еще почти ребенком Феликс попал в Марокко. Но его лишили квалификации из-за применения краски для волос собственного изобретения.
— «Люкс-колор», — пробормотал Феликс.
— Средство требовало еще некоторого совершенствования, — продолжал маршал, — но нетерпеливый изобретатель применил его раньше времени. Случилась беда. Одна светловолосая дама решила выкраситься в каштановый цвет, но стала темно-зеленой. Я ее видел… Это было ужасно! Я поддерживал Броммеля, когда он стал знахарем. Ему приходилось брить и завивать тайком, по ночам, по сниженным ценам. Ведь его лишили квалификации. Затем я устроил Феликса подсадным игроком в казино. За двадцать франков он должен был каждый вечер приходить в дорогом костюме в заведение и выигрывать невероятные суммы, чтобы повысить интерес к игре у клиентов. Броммелю надо было с зашитыми карманами прокутить сотни тысяч за ночь. Когда вы, уважаемый мистер Вильке, нашли меня в комнате капитана Дюрье, которого я, к сожалению, никогда не видел, но с удовольствием использовал именно его номер, так как этот господин курит превосходные сигары… Знаете, такие… м-м-м… конусообразной формы, очень крепкие, называются «Эрна». Мне кажется, он заказывает их в Сербии… Так вот, господин Вильке, оказав мне честь своим превосходным предложением, поставил непременное условие: привлечь к делу капитана Дюрье, которого я не знал. Что было делать? Я не мог упустить такой шанс. Пришлось обратиться к Феликсу. После моих долгих уговоров он согласился сыграть роль капитана Дюрье.
Снова наступила тишина.
Мистер Вильке вопросительно посмотрел на Польхона. «Лейтенант» тыльной стороной ладони то и дело поглаживал свою рыжую бороду и курил трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59