как судебный медик он был извест
ен далеко за пределами Франции. Шестидесятитрехлетний Рене Фабр начал с
вою карьеру в 1919 г. в качестве главного аптекаря прославленного госпитал
я Неккера. С 1931 г. он стал профессором токсикологии Парижского университе
та, а с 1946 г. Ц деканом фармацевтического факультета. Кон-Абрес Ц поджары
й, бородатый мужчина, стоящий на пороге пожилого возраста, Ц всю жизнь ра
ботал токсикологом. Наконец, Анри Гриффон Ц самый молодой из них Ц был р
уководителем токсикологического отделения лаборатории парижской пре
фектуры полиции. Его имя было связано с первыми опытами, которые постави
ли достижения атомной науки на службу количественному и качественному
определению мышьяка. Эта группа экспертов запросила примерно два года, ч
тобы, начав с повторного эксгумирования покойников в Лудене, провести вс
е необходимые исследования.
На этот раз сам Пьедельевр наблюдал за эксгумацией трупов. Полный достои
нства, седовласый семидесятилетний офицер ордена Почетного легиона ра
сположился в главной капелле Луденского кладбища. Каждая отдельная час
ть трупа, предназначенная для исследования, приносилась к Пьедельевру и
регистрировалась им самим тщательным образом. Он старался избежать люб
ой ошибки. К его удивлению (и к удовлетворению Готра), оказалось, что при за
хоронении трупов после первой эксгумации с ними обошлись довольно-таки
небрежно. Добросовестность Сета, которую так хвалил Готра и которую он и
спользовал против Беру, предстала теперь в очень сомнительном свете. Вид
имо, никто тогда не думал, что может состояться повторная эксгумация. Вер
хние черепные кости многих покойников были положены в одну могилу, и теп
ерь невозможно было установить, кому они принадлежали. То же самое произ
ошло и с останками внутренних органов, которые так смешались с землей, чт
о отделить их было просто невозможно. Пьедельевр хорошо сознавал, что в э
тих случаях Готра тотчас же заявит, что любой обнаруженный мышьяк происх
одит из земли. Он опечатал многочисленные пробы почвы из самых различных
слоев земли Луденского кладбища, чтобы еще раз проверить растворенност
ь в них мышьяка.
Пьедельевр пользовался большим авторитетом в мире судебной медицины и
любил его. Но никогда прежде ему не встречалось столь чудовищное зрелище
, случай с таким большим количеством трупов, которые по десять и более лет
пролежали в земле и от которых сохранились жалкие остатки. Лишь у некото
рых трупов было еще возможно проверить части тела на содержание мышьяка
. У остальных же анализу можно было подвергнуть только волосы Ц этот нак
опитель мышьяка, о котором современная теория токсикологии говорит как
о важнейшем индикаторе вида, степени и длительности отравления мышьяко
м.
Остатки внутренних органов покойников и большая часть проб почвы были н
аправлены в лабораторию профессора Кон-Абреса, а кожа с голов и пробы вол
ос, а также оставшиеся части проб почвы Ц в лабораторию Анри Гриффона в П
ариже. Готра, который был прекрасно осведомлен о состоянии исследуемого
материала, спокойно ждал дальнейшего развития событий. Но вскоре после н
ачала анализов он узнал, что, несмотря на большие трудности, вставшие пер
ед исследователями, их результаты вряд ли будут благоприятны для Мари Бе
снар. Кон-Абрес, который применял как аппарат Марша, так и новейшие методы
спектрального анализа, установил, что исследуемый материал содержит 20 м
иллиграммов мышьяка на килограмм веса, что, учитывая мизерное количеств
о предоставленного на исследование вещества, следовало рассматривать
как подтверждение выводов Беру. Еще более тревожными были сведения, полу
ченные Готра из лаборатории Гриффона: последний установил наличие в вол
осах Леона Беснара такого количества мышьяка, которое в сорок четыре раз
а превышало норму.
Эти данные в некоторой степени поколебали самоуверенность Готра. Его пр
еследовала мысль, что Кон-Абрес, Фабр и Гриффон смогут при возобновлении
слушания дела подтвердить всем своим столичным авторитетом данные о вы
соком проценте мышьяка у «покойников Мари Беснар» и не дадут ему возможн
ости повторить тактику, столь успешно примененную им против Беру. Он узн
ал, что Гриффон применил для определения степени содержания мышьяка в во
лосах методы исследования с помощью атомов, но не мог еще предполагать, ч
то именно это обстоятельство поможет ему повторить тот спектакль, котор
ый он разыграл ранее против Беру. Правда, у Готра была еще надежда найти др
угие слабые места в позиции обвинения: например, он намеревался на этот р
аз признать наличие мышьяка и использовать иную тактику защиты. Тактика
эта была того же рода, к которой адвокаты прибегали еще во времена Орфила,
и, попросту говоря, состояла в том, чтобы, признав ставшие уже неопровержи
мыми данные о наличии мышьяка в организме потерпевших, утверждать, что я
д попал туда не из рук преступника, а из кладбищенской земли.
Поначалу и такая тактика не очень обнадеживала Готра. Он знал, что назнач
енные судом эксперты достаточно старательны в работе, чтобы заранее сум
еть выбить у него из рук все воображаемые козыри. Гриффон, например, проде
лал обширные дренажные опыты с пробами почвы с Луденского кладбища, уста
новив при этом, что в земле, бесспорно, имеется мышьяк, однако он либо вовс
е не растворяется в воде, либо же растворяется в ней в минимальной степен
и.
Рене Трюо, профессор фармацевтики и токсикологии из Парижа,'ученик и сот
рудник Фабра, захоронил в 1952 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160