В конце 1884 г. таким пут
ем попал к Бертильону англичанин Эдмунд Р. Спирмэн, интересовавшийся раб
отой полиции и имевший солидные связи в британском министерстве внутре
нних дел. Спирмэн, о котором еще пойдет речь, проявил столь бурную заинтер
есованность, что на какое-то мгновение расплавил холодную замкнутость Б
ертильона, и тот охотно продемонстрировал перед англичанином свою сист
ему.
Тогда же Бертильона посетил и директор управления французских тюрем Эб
ер. Он тоже быстро уловил, что отныне у него появились шансы для наведения
порядка в регистрации заключенных во Франции, где, как и в полицейском ар
хиве, полным-полно было фальшивых фамилий. Спустя несколько дней после п
осещения им Бертильона Эбер объявил французским журналистам, что намер
ен ввести метод Альфонса Бертильона в практику французских тюрем. Это вы
звало чрезвычайный интерес к особе Бертильона. На следующий день его имя
впервые появилось в крупных парижских газетах. Заголовки гласили: «Моло
дой французский ученый революционизировал идентификацию преступнико
в», «Французская полиция снова во главе мирового прогресса», «Гениальны
й измерительный метод д-ра Бертильона». За одну ночь Бертильон оказался
на верном пути к славе национального масштаба.
1885 год (Камекасс ушел в отставку, и его место занял новый префект, Граньон) б
ыл годом, когда во всех тюрьмах Франции вводился метод антропометрии, ка
к теперь назвал его Бертильон.
Граньон не испытывал симпатии к Бертильону, но прекрасно понимал, что ан
тропометрия знаменует собой настоящую революцию в деятельности полици
и и всей пенитенциарной системы. Он потребовал ввести измерения преступ
ников в полицейских службах провинций и добивался создания в Париже цен
трального антропометрического бюро, по возможности в собственном ново
м помещении. Но планам Граньона противодействовала неповоротливость у
правленческой бюрократии. Ему пришлось удовлетвориться тем, что вместо
нового здания для бюро было отведено несколько чердачных помещений во Д
ворце юстиции. Помещения эти находились в плачевном состоянии. Зимой там
было еще холоднее, а летом еще жарче, чем в прежней рабочей комнате Бертил
ьона. Но 1 февраля 1888 г. Бертильон, именуемый теперь «директором полицейско
й службы идентификации», въехал туда.
На открытие новой службы собрались представители министерств, палаты д
епутатов и сената, парижские журналисты и репортеры, приехавшие из прови
нций. Бертильон молча выслушивал приветственные речи. Дождавшись после
днего выступления, он без каких-либо слов благодарности исчез в своей ко
мнате Ц первом в его жизни собственном кабинете.
Лишь полное отсутствие чувства прекрасного могло позволить Бертильону
довольствоваться достигнутым и не замечать мрачной безвкусицы обстан
овки своего учреждения. Самым важным было то, что это наконец его владени
е, где он хозяин. Отныне каждому посетителю придется, преодолев множеств
о ступеней, остановиться на последней и ждать, примут его или нет. В этом б
ыла своеобразная месть Бертильона за времена прежних унижений.
На следующее утро парижские журналисты придумали новое слово, быстро во
шедшее во французский, а затем и во многие иностранные языки, Ц «бертиль
онаж».
«Бертильонаж, основанный на измерении отдельных неизменяемых частей ч
еловеческого скелета, Ц писал Пьер Брюллар, Ц величайшее и гениальней
шее открытие XIX века в области полицейского дела. Благодаря французскому
гению скоро не только во Франции, но и во всем мире не будет ошибок в идент
ификации, а следовательно, и судебных ошибок вследствие неправильной ид
ентификации. Да здравствует бертильонаж! Да здравствует Альфонс Бертил
ьон!»
Несколько недель спустя Бертильон потребовал передать в ведение служб
ы идентификации фотоателье и получил его. Фотографы пытались противить
ся его приказу снимать каждого арестованного дважды: анфас и в профиль. П
ричем эти два снимка следовало делать с одинакового расстояния, при один
аковом освещении, а голова фотографируемого должна была сохранять одно
и то же положение. Подумать только, какое непосильное требование к фотог
рафам! Они-то еще продолжали считать себя художниками, а не какими-то тех
ническими исполнителями. Однако им быстро пришлось познакомиться с гне
вом Бертильона, его тихим голосом, но оскорбительно холодным тоном. Вско
ре Бертильон сконструировал кресло, вращающееся вместе с сидящим на нем
заключенным, что давало возможность делать два снимка согласно необход
имым требованиям. Готовые снимки тут же наклеивались на карточку с данны
ми измерений. И хотя картотека выросла до неимоверных размеров, почти до
полумиллиона карточек, Бертильон сам вносил туда словесный портрет Ц «
описание преступника словами». Как долго он искал способ формализовать
это описание! Вместе с новыми фотографиями этот «говорящий портрет» дол
жен был обрисовать как можно точнее облик правонарушителя. С таким точны
м «портретом» полицейским пока не приходилось иметь дела. Для каждой вид
имой приметы головы теперь имелись точно сформулированные понятия с бу
квенным обозначением каждого. Ряд таких букв составлял формулу, то есть
совокупность характерных признаков для каждого конкретного человека.
Всему этому Бертильон стал обучать своих подчиненных. Они должны были за
учивать наизусть формулы тех заключенных, которых они лично не знали, а з
атем отправляться в тюрьму Сантэ на «парад арестантов» и там выискивать
тех, чью формулу они заучили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160