В том, что в последней четверти XIX века Австро-Венгрия вслед за Францией за
служила титул «второй колыбели судебной медицины», была в первую очеред
ь заслуга Гофмана. Выросший в чешской части Дунайской монархии, в Праге, о
н был учеником первых тамошних судебных медиков Машки и Попеля и с 1865 г. чи
тал лекции по судебной патологии в этом городе, имевшем немецкий и чешск
ий университеты. В 1869 г. в возрасте тридцати двух лет он был приглашен проф
ессором судебной патологии в Инсбрук, где застал примитивнейшие услови
я работы Ц не было ни собственного помещения для научных занятий, ни соб
ственной учебной аудитории. Положение осложнялось конфронтацией с пат
ологами, не желавшими признать, что криминалистическая сторона патолог
ии представляет собой совершенно самостоятельную сферу. В Инсбурке Гоф
ман начал со всей скрытой в нем энергией бороться с ошибочным убеждением
, будто «из наличия любых дельных медицинских познаний само по себе выте
кает их применение для судебных нужд». За шесть лет он создал фундамент, н
а котором его последователи Краттер, Дитрих, Ипсен и Майкснер построили
в Инсбрукском университете один из главных учебных центров судебной ме
дицины в Австрии.
Когда в 1875 г. Гофман переехал в Вену на должность профессора судебной меди
цины, он застал прославленную в первой половине XIX века венскую кафедру су
дебной медицины совершенно запущенной. В борьбе с венскими патологами о
н окончательно отвоевал для Института судебной медицины, который уже во
время его пребывания был переведен в здание покойницкой при венской общ
едоступной больнице, право проводить все вскрытия для целей судебного с
ледствия, а также все вскрытия в целях санитарно-полицейского надзора в
Вене в случаях смерти при невыясненных обстоятельствах.
К тому времени, когда в июне 1883 г. он взялся за экспертизу по тиса-эсларском
у делу, рядом с покойницкой общедоступной больницы уже выросло новое зда
ние с большой учебной аудиторией судебной медицины, которой через неско
лько лет было суждено стать своего рода Меккой для многочисленных студе
нтов из Европы и остального мира.
В научных вопросах Гофман был педантичным человеком, и его лекции зачаст
ую были несколько нудными, ибо он не оперировал ничем, кроме фактов. Поэто
му никто не заметил возбуждения, охватившего его 20 июня 1883 г., когда он держа
л в руках экспертное заключение Трайтлера, Киша и Хорвата, содержащее ка
к раз то, против чего он боролся уже полтора десятилетия, Ц ошибочную уве
ренность в том, что любой врач будто бы способен провести судебно-медици
нское обследование. Переданное ему экспертное заключение ужасающим об
разом воплощало в себе эту ошибку.
И все же не в правилах Гофмана было судить о том, чего он не наблюдал сам. Ед
инственным, на что он мог опереться, были протоколы будапештских професс
оров, которые, во всяком случае, отличались чрезвычайной тщательностью и
научной точностью. Ошибочность же выводов врачей из Тиса-Дады была наст
олько очевидной, их невежество во многих вопросах настолько чудовищным,
что Гофману не было нужды убеждаться во всем этом воочию. Ему нужно было л
ишь обратиться к своему опыту, накопленному при исследовании трупов уто
пленников в Праге и Вене, чтобы доказать, что экспертное заключение из Ти
са-Дады является сплошным заблуждением, содержащим ошибку за ошибкой, и
что эти сельские врачи не обладали даже простейшими познаниями в судебн
ой медицине.
Взять хотя бы вопрос о возрасте утопленницы из Тиссы. Хирурги в Тиса-Даде
опирались в своих выводах на «общее впечатление», беглое обследование з
убов и заращение лобного шва. Гофман, как и Лакассань, имел в своем распоря
жении минимум сведений по вопросу о возрастных изменениях скелета Ц эт
у проблему предстояло разработать лишь в будущем. Но даже того, что он зна
л, было в этом случае достаточно. Если врачи из Тиса-Дады утверждали, что з
аращение лобного шва у покойной являлось признаком ее более старшего во
зраста, то это только показывало их невежество. Тысячи раз был доказан то
т факт, что лобный шов человека срастается уже на втором году жизни. Из сос
тояния зубов Ц как оно было зарегистрировано будапештскими профессор
ами Ц вытекало, что налицо были все постоянные зубы; лишь зубы мудрости у
покойной еще не полностью прорезались. Задние коренные зубы, которые поя
вляются между двенадцатым и тринадцатым годом жизни, были у нее вполне р
азвиты. Следовательно, покойница уже перешагнула этот возраст. Так как з
убы мудрости появляются обычно где-то между шестнадцатым и семнадцатым
годами жизни, а в данном случае они отсутствовали, то можно было заключит
ь, что покойная еще не достигла указанного возраста. Значит, ее возраст ле
жал где-то между двенадцатью и семнадцатью годами. Правда, поскольку был
о известно, что в отдельных случаях зубы мудрости прорезываются лишь к д
вадцати четырем Ц двадцати пяти годам, Гофман не ограничился обследова
нием только зубов. Он изучил описание всего скелета покойной, точнейшим
образом составленное Бэлки. Врачи же из Тиса-Дады вообще не упоминали о с
келете. Согласно опытным данным, в хрящевых частях лопаток детей ядра ок
остенения образуются лишь по достижении ими четырнадцатилетнего возра
ста. У утопленницы же их еще не было. Соответственно три части подвздошно
й кости срастаются лишь между шестнадцатым и восемнадцатым годами жизн
и. У покойной же они еще не слились в одно целое. Множество других особенно
стей развития скелета свидетельствовало о том, что возраст покойной явн
о скорее равнялся тринадцати, чем восемнадцати годам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160