ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Соперничавшие папы не выдвигали ничего подобного этой широкой программе; но поскольку конца расколу не было видно, все больше и больше влиятельных представителей церкви и светских правителей склонялось к позиции парижских теологов. Наконец, в значительной мере по инициативе Франции кардиналы из соперничавших партий решили действовать и созвали в Пизе Вселенский собор (1409).
В этот момент трагедия обернулась фарсом: собор избрал нового папу и низложил двух прежних: и авиньонского, и римского. Они отказались признать свое низложение, и Европа обрела трех пап. Наконец, в Констанце под покровительством императора Сигизмунда был созван новый собор.
Констанцский собор (1414–1418) положил конец схизме. Все три папы были низложены. Знаменитый историк XVIII в. Эдуард Гиббон так описывал процесс против одного из них, Иоанна XXIII: «Самые скандальные обвинения не были оглашены; наместника Христова обвиняли всего лишь в разбое, убийствах, грабеже, содомии и кровосмешении…» Gibbon Е. The Decline and Fall of the Roman Empire. London, 1906. Vol. 7. Ch. 70. P. 19.
На этот раз низложения не прошли даром. Чтобы предотвратить новые расколы или другие скандальные ситуации, участники Констанцского собора провозгласили первенство Вселенского собора перед папством и постановили регулярно собирать такие соборы. Новым папой на Соборе был избран Мартин V.
Обновление папства и церковный универсализм
Последствия раскола были преодолены, и перед католической церковью открылись возможности как организационных, так и духовных реформ. Зная о том, что через сто лет протестантская Реформация разрушит единство Западной церкви, мы ясно понимаем, что тогда у церкви оставался последний шанс, но современникам событий это не было столь же очевидно. Институт регулярно созываемых Вселенских соборов должен был превратить папство в подобие представительной монархии, а это в свою очередь, как полагали, возродит заинтересованность национальных и местных церквей и их духовенства в едином управлении универсальной Церковью. Многие вполне отдавали себе отчет в сходстве между соборами и представительными собраниями светских государств. Но даже те, кто лучше всех видели положение вещей, рассматривали соборное движение прежде всего как практическое средство предотвратить новые скандалы, подобные схизме. Со своей стороны, папы Мартин V и Евгений IV (1431–1447) считали себя восстановителями папского авторитета, способного противостоять новым и беспрецедентным требованиям «соборной партии». История церковных соборов, созывавшихся в Базеле, Ферраре и Флоренции (1431–1449), стала поэтому историей борьбы с папами за власть. Однако состав Соборов был чересчур разнородным. Радикальное низшее духовенство выступало против консервативных прелатов, а почти все делегации всецело зависели от своих королей и голосовали в соответствии с национально-политическими интересами. Немало выдающихся мыслителей эпохи, например Николай Кузанский, которые поначалу выступали убежденными сторонниками соборного движения, были разочарованы его ограниченностью и отсутствием консолидации и стали апологетами папского абсолютизма.
Папы, напротив, действовали целеустремленно и умело, за что были вознаграждены впечатляющими успехами. Вместе со своим союзником, германским императором, им удалось сдержать и разгромить гуситское движение. В 1439 г. на Флорентийском соборе они добились воссоединения с Греческой православной церковью, за которым последовали воссоединения с другими Восточными церквами. Православным народам, впрочем, этот союз с папством принес больше вреда, чем пользы, и соглашения расторгли, как только стало ясно, что от Запада не приходится ждать помощи против турок-османов. Но в Европе эти союзы продолжали считать величайшим триумфом папства.
К середине XV в. папство одержало победу, но это была мнимая победа. Европейские королевства сохранили контроль, которого они добились в XIV в. над местными церковными организациями, по-прежнему мало зависевшими от Рима. В следующем столетии национальное духовенство займет ту теологическую позицию, которую предпишет им тот или иной местный правитель. Сами папы во многом утратили интерес к идее Вселенской церкви и предпочитали действовать как итальянские князья, защищая собственные семейные интересы. Таким образом, церковь как универсальная организация, возглавляемая автократическим главой – папой, какой она была еще в XV в., постепенно изживала себя.
Многим это было понятно, но лишь в известных пределах. Короли, а также их советники не видели особого вреда в том, чтобы игнорировать пап или даже выступать против них; они не осознавали, что такие действия могут подорвать единство церкви. Тысячелетняя история приучила христиан считать Католическую церковь вечной институцией. Им вряд ли приходило в голову, что церковь, по крайней мере та, которая им известна, – это явление историческое; подобных мыслей не было даже у протестантов в XVI в. Людей, как и прежде, продолжали волновать проблемы моральной реформы духовенства и пастырской деятельности церкви. Но и в этой сфере и папство, и церковь как универсальная организация проявили свою несостоятельность.
Новые формы религиозной жизни
Невозможно со всей уверенностью утверждать, что новые формы религиозности возникли именно в результате роста благосостояния и распространения образованности в Европе. Но такое объяснение, как минимум, имеет право на существование. Контраст между богатством церкви, праздной жизнью прелатов и повседневной жизнью простых людей был естественным явлением в относительно примитивном аграрном обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
В этот момент трагедия обернулась фарсом: собор избрал нового папу и низложил двух прежних: и авиньонского, и римского. Они отказались признать свое низложение, и Европа обрела трех пап. Наконец, в Констанце под покровительством императора Сигизмунда был созван новый собор.
Констанцский собор (1414–1418) положил конец схизме. Все три папы были низложены. Знаменитый историк XVIII в. Эдуард Гиббон так описывал процесс против одного из них, Иоанна XXIII: «Самые скандальные обвинения не были оглашены; наместника Христова обвиняли всего лишь в разбое, убийствах, грабеже, содомии и кровосмешении…» Gibbon Е. The Decline and Fall of the Roman Empire. London, 1906. Vol. 7. Ch. 70. P. 19.
На этот раз низложения не прошли даром. Чтобы предотвратить новые расколы или другие скандальные ситуации, участники Констанцского собора провозгласили первенство Вселенского собора перед папством и постановили регулярно собирать такие соборы. Новым папой на Соборе был избран Мартин V.
Обновление папства и церковный универсализм
Последствия раскола были преодолены, и перед католической церковью открылись возможности как организационных, так и духовных реформ. Зная о том, что через сто лет протестантская Реформация разрушит единство Западной церкви, мы ясно понимаем, что тогда у церкви оставался последний шанс, но современникам событий это не было столь же очевидно. Институт регулярно созываемых Вселенских соборов должен был превратить папство в подобие представительной монархии, а это в свою очередь, как полагали, возродит заинтересованность национальных и местных церквей и их духовенства в едином управлении универсальной Церковью. Многие вполне отдавали себе отчет в сходстве между соборами и представительными собраниями светских государств. Но даже те, кто лучше всех видели положение вещей, рассматривали соборное движение прежде всего как практическое средство предотвратить новые скандалы, подобные схизме. Со своей стороны, папы Мартин V и Евгений IV (1431–1447) считали себя восстановителями папского авторитета, способного противостоять новым и беспрецедентным требованиям «соборной партии». История церковных соборов, созывавшихся в Базеле, Ферраре и Флоренции (1431–1449), стала поэтому историей борьбы с папами за власть. Однако состав Соборов был чересчур разнородным. Радикальное низшее духовенство выступало против консервативных прелатов, а почти все делегации всецело зависели от своих королей и голосовали в соответствии с национально-политическими интересами. Немало выдающихся мыслителей эпохи, например Николай Кузанский, которые поначалу выступали убежденными сторонниками соборного движения, были разочарованы его ограниченностью и отсутствием консолидации и стали апологетами папского абсолютизма.
Папы, напротив, действовали целеустремленно и умело, за что были вознаграждены впечатляющими успехами. Вместе со своим союзником, германским императором, им удалось сдержать и разгромить гуситское движение. В 1439 г. на Флорентийском соборе они добились воссоединения с Греческой православной церковью, за которым последовали воссоединения с другими Восточными церквами. Православным народам, впрочем, этот союз с папством принес больше вреда, чем пользы, и соглашения расторгли, как только стало ясно, что от Запада не приходится ждать помощи против турок-османов. Но в Европе эти союзы продолжали считать величайшим триумфом папства.
К середине XV в. папство одержало победу, но это была мнимая победа. Европейские королевства сохранили контроль, которого они добились в XIV в. над местными церковными организациями, по-прежнему мало зависевшими от Рима. В следующем столетии национальное духовенство займет ту теологическую позицию, которую предпишет им тот или иной местный правитель. Сами папы во многом утратили интерес к идее Вселенской церкви и предпочитали действовать как итальянские князья, защищая собственные семейные интересы. Таким образом, церковь как универсальная организация, возглавляемая автократическим главой – папой, какой она была еще в XV в., постепенно изживала себя.
Многим это было понятно, но лишь в известных пределах. Короли, а также их советники не видели особого вреда в том, чтобы игнорировать пап или даже выступать против них; они не осознавали, что такие действия могут подорвать единство церкви. Тысячелетняя история приучила христиан считать Католическую церковь вечной институцией. Им вряд ли приходило в голову, что церковь, по крайней мере та, которая им известна, – это явление историческое; подобных мыслей не было даже у протестантов в XVI в. Людей, как и прежде, продолжали волновать проблемы моральной реформы духовенства и пастырской деятельности церкви. Но и в этой сфере и папство, и церковь как универсальная организация проявили свою несостоятельность.
Новые формы религиозной жизни
Невозможно со всей уверенностью утверждать, что новые формы религиозности возникли именно в результате роста благосостояния и распространения образованности в Европе. Но такое объяснение, как минимум, имеет право на существование. Контраст между богатством церкви, праздной жизнью прелатов и повседневной жизнью простых людей был естественным явлением в относительно примитивном аграрном обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142