Варварские племена на римских границах тоже не были монолитной силой: они постоянно воевали друг с другом, и многие из них охотно соглашались сражаться за императора, поскольку это, как правило, обещало хорошую награду – земли в пределах империи. Пока численность варваров оставалась небольшой и пока они жили мелкими группами на обширных пространствах, их можно было в конце концов романизировать и ассимилировать. Но сохранить эти условия как раз и оказалось не во власти императоров. К началу V в. подавляющую часть римской армии составляли варвары, и часто их назначали даже на высшие командные должности. Пока Гонорий не достиг совершеннолетия (395–408), реальный контроль над западной частью империи находился в руках романизированного вандала Стилихона, который носил титул magister militum , или главнокомандующего.
Стилихон успешно защитил Италию от двух вторжений готов. Однако римские аристократы ненавидели его и обвинили в тайном сговоре с захватчиками. Римская армия взбунтовалась против офицеров Стилихона, а сам он был убит (хотя эти сведения, возможно, недостоверны). История Стилихона наглядно демонстрирует те политические и психологические трудности, которые были связаны с привлечением варваров на защиту империи, но она никак не свидетельствует о принципиальной ошибочности такой политики.

Гражданская служба и социальные последствия римской налоговой системы

По современным стандартам, римский государственный аппарат был чрезвычайно мал – вероятно, не более 30 тыс. человек на всю огромную империю. Один лишь этот факт должен предостеречь нас от сравнения поздней Римской империи с новейшими тоталитарными государствами. Тем не менее число государственных чиновников резко возросло со времен ранней империи не только потому, что реформы Диоклетиана расширили сферу государственного контроля над экономической и социальной жизнью, но и в силу стремления римской бюрократии (подобно любой другой бюрократии) усилить свое влияние и потому в изобилии плодившей новые должности, даже если на самом деле в них не было нужды. При всем том в империи не хватало чиновников, чтобы обеспечить всем гражданам справедливое управление (особенно в области сбора налогов), а их число вряд ли было ощутимым бременем для экономики. Тем не менее даже эти расходы сильно напрягали бюджет правительства, которое не могло достойно содержать госаппарат. Компенсируя скудость официальных доходов, чиновники вымогали деньги у тех, кто нуждался в их услугах, особенно в судах. Эти вымогательства вызывали, конечно, сильное негодование. Но несравненно больше простой народ страдал от имперской налоговой системы.
Власти всегда стремятся получить налог с основных источников дохода в государстве; в Римской империи такими источниками были земля и те, кто ее обрабатывал. Однако власти не всегда облагают налогом именно тех, кто способен легко вынести его бремя. Имперские чиновники устанавливали общие размеры налогов с каждой области, но их конкретное распределение оставляли на усмотрение местных властей. Даже там, где между имперскими и местными властями не было сговора (а чаще он был), налоговое бремя почти целиком взваливалось на крестьян, богатые находили многочисленные законные лазейки для неуплаты. Императоры, разумеется, хорошо представляли себе действительное положение вещей и время от времени освобождали от налогов города и провинции, пострадавшие от войны или других бедствий. Но эти льготы далеко не всегда имели тот эффект, на который были рассчитаны. Марсельский священник Сальвиан писал в середине V в.: «Что толку в послаблениях, которые были дарованы некоторым городам? Они только укрепили неуязвимость богатых и еще больше обременили бедных». Jones. A.M.H. The Decline of the Ancient World. Longman: London, 1966. P. 251.

Начиная со второй половины IV в. ставка налогообложения быстро росла. Немногочисленные объективные данные, которыми мы располагаем, позволяют предположить, что в Египте со среднего участка она доходила до трети всего урожая, а в Италии могла превышать и две трети.
Литературные источники также подтверждают разрушительное и гнетущее воздействие налогов на сельское население. Иоанн Хрисостом выразительно описывал бедственное положение humiliores , простого народа. Сальвиан заслужил известность гневными тирадами, обличающими сборщиков налогов и землевладельцев в Галлии: ограбленные сборщиками люди, говорил он, не уходят к варварам только потому, что боятся потерять «последние жалкие остатки своего имущества»; поэтому они «полностью отдают себя в руки богатых, во всем подчиняясь их власти и их суду… они вверяют патронам почти все свое имущество, только чтобы заслужить их покровительство, и дети остаются без наследства, дабы отцы могли жить в безопасности».
Сальвиан был моралистом с развитым социальным сознанием. Разумеется, он нередко сгущал краски, но нарисованная им картина достаточно правдива. Большие поместья, особенно в Италии, кое-где еще обслуживались рабами. Рабов не использовали в бригадах, как это было на плантациях Вест-Индии и Америки в XVIII в.; их расселяли на небольших участках земли, которые давали им возможность поддерживать собственное существование и могли переходить по наследству. Рабов использовали также в качестве приказчиков и надсмотрщиков. Подавляющее большинство рабов в поздней Римской империи занимались домашней работой: каждый свободный гражданин (даже с минимальными социальными претензиями) стремился завести хотя бы одного или двух рабов, подобно тому, как средний класс домовладельцев викторианской эпохи считал необходимым держать по крайней мере одну служанку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142