Там и |де< ь, анфас и в профиль, улыбались и беззвучно чирикали прелестные дамы, с чиновничьей точностью являвшиеся каждый поиграть в карты. Что же было со всеми ними, когда ударила победная молния революции? Тереса—не каменная, не сгребряная, а из живой креольской плоти — рассказывает мне о ми раже, лжи, разочаровании, и рассказ ее занятен и лаконичен, с лонно комикс в воскресной газете В ту ночь... Да, самолеты i повали между городом и островом Пинос, отвозя гостей на ис фсчу Нового года, в новый отель, где будет сам Батиста и начнем свою жизнь самый крупный из игорных залов. Гостей немного, отбор суров, только люди с большим весом имеют завидную возможность встречать Новый год с диктатором, ш интимной обстановке, так сказать, запросто, ибо там под звон бокалов можно провернуть и свои делишки. Новые контракты, новые рулетки, поблажки, привилегии, выгодные заказы родятся этой ночью, обращая 59-й год в один из самых счастливых. Вертолеты, собственные самолеты, самолеты нанятые летят и летят, не потому что гостей много — их мало, а потому что каждый заготовил что-нибудь невиданное для пира, который (ведь будет оркестр и великолепное шоу) закончится, наверное, -уже утром, и все пойдут купаться в огромнейший бассейн («пляж, между нами говоря, дерьмовый, ракушки, камни, морские ежи, черт-те что»). Бар наполняется смокингами и вечерними платьями, ожидание тем напряженней, чем ближе явление Самого (он обещал прибыть часов в 11), электрические миксеры оголтело шумят, извергая водопады коктейлей. Прилетел священник со служками, чтобы начать мессу, как только гости проглотят последнюю из двенадцати виноградин и кончатся поздравления, объятия, поцелуи, а может, и не столь невинные знаки внимания, которые простительны в новогоднюю ночь. Однако стрелка идет к двенадцати, а Батисты все нет. Бьет двенадцать, теперь уж с ним не обнимешься... Гости глядят, как погода. Небо чистое. Быть может, в Гаване буря? Нет, непохоже. «Вон он!» — говорит осведомленный гость. Все идут встречать, выходят из отеля, но видят лишь молочника, который решил пораньше развезти товар, чтобы спокойно напиться и отдохнуть утром. Священник тревожится: «Пора начинать мессу».— «Мессу начнете, когда скажет он»,— отвечают ему. Часы отбивают первый час года, Батисты нет. Половина второго... Два... Из кухни доносится запах горелого поросенка. Бананы скукожились. Вянут в уксусе салатные листья. Нуга покрылась испариной — жарко, как в печи. «Подвел, однако...» — говорит кто-то, его призывают к порядку. В пятом часу дамы решают, что можно начать мессу, и голодный священник с голодными служками очень спешит, а потом все мрачно пьют, напряженно смеются, отпускают вымученные шутки, с трудом глотают подогретые или перестоявшие яства — словом, пир во время чумы, так озабочены лица под коронами и дурацкими колпаками. Грим смешивается с потом, течет, дамы тщетно пытаются отвлечься, дуя в рожки и тещины языки. Наконец гости идут проспаться, а проспавшись, узнают страшную новость: в два часа ночи Батиста бежал в Санто-Доминго. («Представляешь, там он сразу позвонил своему послу, а тот надрался и спит. Наш ему: «Я президент Батиста», а тот «Катись подальше».— «Да сказано, я президент»! — «Пошел ты со своими шуточками!»...) А потом произошло превращение элементов. Нет, не ртуть обратилась в золото, это что—цвет хаки превратился в оливковый, как форма у мятежников. Кубинская буржуазия мгновенно стала революционной. Все, кому прекрасно жилось при прежнем режиме, забыли прошлое, напала амнезия, как у тех, кто помнит, быть может, свое имя, но ведать не ведает, что он делал раньше, в жизни, такой далекой от теперешнего. Эти люди забыли о прежнем своем пути, не вспоминали, а упорно славили революцию. Все захотели вдруг подольститься к ее вождям, пролезть к ним, оказать им услуги. Однако через несколько месяцев убедились, что вожди эти непробиваемы, не слышат их лести, не замечают искательств. Те, кто привыкли всегда быть на первых местах, все больше ощущали, что их (читают чужими, неуместными, ненужными, а может — и вредными, словно гусениц, поедающих плод. «Долго они не продержатся,— говорили разочарованные.— У них нет ни финансового, ни политического опыта». Никто не мог понять, почему они (так их и называли в нашем мире) не принимают приглашений, не ходят клубы, не замечают прелести банкетов, вкуса ликеров, красоты
светских дам, хотя так долго жили в бедности. «Честные они, что MI?..» — говорил один из бывших, взяточник и шутник, нажившийся несколько лет назад за счет государства самым бессовестным образом. Зато эти неподкупные они, эти оскорбительно суровые люди, не считавшиеся с тем, что мы привыкли ладить с и властями, обладали удивительным даром: их любил народ. Огромные толпы шли на площадь Революции, к балкону Правительственного дворца—да куда угодно, чтобы услышать голос Фиделя Кастро и тех, кто делил с ним подпольную или вооруженную борьбу. Этих поддерживали люди, не имевшие прежде никакого отношения к политике. «У нас уже говорят о коммунизме,— сказала Тереса.— Ты подумай! После всего, что мы о нем годами читали в «Диарио де а Марина». Нет частных пляжей, и мамаши боятся, что «черномазые» пойдут в частные школы насиловать их доченек. Ах, цветные среди благородных девиц! Ах, конец света! Как будто мы сами такие уж арийцы... или, на тетином изящном языке, «кавказская раса». Да мой пранра... в общем, в четвертом или пятом колене, бил в барабан. Ос остался один шаг до всего прочего: распределят женщин, спалят храмы, осквернят монастыри, заберут из дому детей, надругаются над семейным очагом, отменят деньги и банки, твой шкаф — мой, моя кровать—твоя, ложись с моей женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169