но лучшие доктора собранные ко двору ее грозного мужа не могли установить его причину и не знали пути излечения Своему духовнику она призналась на исповеди, что ночами слышит голоса, которые приказывают ей делать то или другое и послушно следует им, не ведая что творить, а видя содеянное не помнит, что это совершено ею и лишь спустя некоторое время в коротком сне как бы обретает рассудок и с ужасом вспоминает делах своих, но не смеет уже в них признаться Старый священник однако был связан тайной исповеди и не смел поделится не с кем страшной тайной герцогини, ей же советовал молить бога о просветлении своего рассудка, что несчастная и делала дни и ночи напролет, но безуспешно, безумие все более овладевало ею Лишь после трагической смерти несчастной честный пастырь получил епископское разрешение нарушить тайну исповеди и поведал обо всем следователям святой инквизиции, мало впрочем прояснив картину трагедии Она же развернулась в стенах роскошной резиденции герцога — старинного замка, глубокой ночью, когда большинство его обитателей погрузились в сон Спал и сам грозный правитель, но сон его был чуток — и это спасло ему жизнь Услышав еле различимый шорох возле совей кровати — он открыл глаза и с ужасом увидел свою юную и горячо любимую жену с обнаженным кинжалом в руке Сомнения не было — она намеревалась вонзить острое лезвие кинжала в грудь спящего мужа и смерть его в этом случае была бы неизбежна Несчастную схватили и связав, поместили в ее покоях Не дожидаясь утра, герцог пытался выяснить у жены причину столь дикого ее поведения, но она все отрицала, утверждая что кто-то оговорил ее перед любимым супругом При этом слезы ее были столь искренними, а страдания столь неподдельны, что великий герцог окончательно уверился в тяжелом недуге своей жены и, надеясь, что приступ миновал, приказал развязать ей руки и уложил спать, оставив охрану снаружи двери ее опочивальни Сам же, окончательно измотанный и разбитый случившимся ушел на свою половину и забылся тяжелым беспробудным сном Разбужен он был страшным известием о том, что юная герцогиня ночью выбросилась из окна своей комнаты и разбилась насмерть о гранит парапета Очевидно ночью к ней пришло очередное прозрение и картина, которая предстала перед ее глазами была столь ужасна и невыносима ей, что несчастная предпочла уйти покинуть этот мир, предпочтя грех самоубийства другим быть может более страшным грехам, которые могла бы она совершить в будущем, на отдавая себе отчета в своих действиях.
Скорбь герцога не знала границ и как черная раненная птица металась в его груди пытаясь найти выход и облегчение Он вознамерился найти виновных и виновного в страшном недуге своей жены и ее гибели Ищущий, особенно если он облечен властью и деньгами, всегда обретает искомое — вскоре услужливая молва донесла до него весть о безумной княгине, поклявшейся отомстить и якобы поступившей для этого в услужение дьяволу. Несчастную довольно быстро схватили и подвергли самым жесточайшим пыткам, под которыми она призналась, что действительно желала смерти молодой герцогине и прибегала для этого к колдовству и заклинаниям, но отказалась назвать своих сообщников по сатанинским опытам и умерла в страшных мучениях, так и не проронив более не слова Однако ненависть герцога к этой женщине была такова, что и узнав о ее смерти ночью, он не отменил назначенную на утро казнь Он словно хотел чтобы и тела несчастной не оставалось на этой земле, чтобы и кости ее не нашли отдохновения, а прах был развеян под смех и улюлюканье толпы.
Так и случилось — спорить с великим герцогом в ту пору не смел никто — труп несчастной княгини сожгли на соборной площади при большом скоплении народа и кости ее растащили бродячие собаки, а пепел несколько дней кряду рассеивал по площади и на прилегающих к ней улицах, пачкая мостовую, стены и крыши домов, подоконники и балконные решетки, горячий южный ветер.
На этом собственно и кончается история, — Евгений переводит дух и осторожно вздыхаем все мы Все это время мы были почти абсолютно недвижны и не проронили ни слова Несколько раз мне казалось, что притихли и террористы на своих местах в начале автобуса, по крайней мере их руководитель понимающий по-русски, как показалось мне прислушивается к тихой неспешной речи Павлова Он говорил довольно необычно и даже странно, то ли на него подействовала реплика маленького Бадри о том, что предстоит сказка, то ли он пересказывал текст близко к тому, как тот был изложен в старинных рукописях, но он действительно рассказывал сказку или скорее древнюю балладу в прозе, причем это был отнюдь не детская сказка Однако дети слушали ее затаясь и понимали, по лицам их, и потому что никто из них за все время повествования даже не изменил позы, я видела он хорошо понимают все в этой удивительной истории Со мной же тоже творилось нечто странное, уже в первые минуты повествования меня охватило необъяснимое ощущение, что эту историю я где-то уже слышала, а с каждым новым словом Евгения, с каждым новым поворотом тех древних событий это ощущение неотвратимо крепло во мне, становясь навязчивым и требуя к себе все больше моего внимания Но пока плавно плелась нить повествования, я как и дети, завороженная сюжетом не могла отвлечься чтобы подумать Теперь же наступившая пауза ввергает меня в смятение — я должна, я обязана вспомнить, где и в связи с чем слышала эту или как две капли воды на нее похожую историю Но когда? Мне снова не хватает времени поразмышлять, потому что Евгений продолжает.
То есть история, которая имеет свое подтверждение в многочисленных документах и, значит, реально происходившая в те давние времена А то, о чем я расскажу сейчас, как раз может быть обозначено, как сказка, потому что нет ему свидетельств, да и не может быть, но я обязательно должен рассказать ее вам Может быть именно вам именно сейчас Трагедию несчастной княгини описали тогда очень многие и следователи святой инквизиции, заносившие в протокол каждый ее крик и даже стон, вырвавшиеся под пытками, и придворные летописцы великого герцога и просто посвященные в эти события люди в письмах своим друзьям и знакомым Но несколько лет спустя один из монахов, принадлежащий к немногочисленному но древнему и крайне суровому в своих догматах ордену, принимавший участие в следствии и присутствовавший при казни несчастной, описал их по-новому, домысли нечто вроде концовки этой драмы Фантазии его можно было бы счесть просто любопытными, не более того, но после тог как с его записями познакомились руководители ордена, а затем, видимо, и иерархи Ватикана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61