ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Случалось, необходимы были грамотные переговорщики. Иногда ее просили принять участие в допросе взятого в плен боевика. Полина бралась за любую работу.
Иначе было нельзя.
Дело заключалось даже не в том, что могли заставить. Заставлять, пожалуй, не стали бы. Скорее выдворили бы восвояси при первом удобном случае. Не любили здесь праздных наблюдателей.
Но отнюдь не страх был побудительной силой.
Очень скоро Полина открыла для себя простую истину, постичь которую — тем не менее — можно только экспериментальным путем. Эксперимент тоже прост, хотя и небезопасен: нужно оказаться в зоне боевых действий и однажды попасть под обстрел.
Впрочем, не обязательно под обстрел.
Можно было, к примеру, оказаться в непосредственной, опасной близости от бомбы, взорвавшейся на рынке Или пустынной дороге.
Словом, это не имело значения.
А простая истина была такова.
Здесь — по эту сторону фронта — я. Вместе с теми, кто рядом, — выходит, мы. И вот уже пресловутое «наши» намертво врезается в сознание. И, соответственно, там, за линией противостояния, — они, чужие…
И далее — что совершенно естественно — враги.
Мучительное осмысление происходящего, борьба нравственных принципов и прочие интеллигентские томления теперь способны только терзать душу ночами, но никак не влияют на поведение.
В критический момент громкий голос «обстрелянного» подсознания немедленно заглушает ропот сомнений, а оно руководствуется теперь простой и очень устойчивое конструкцией.
Мы и Они.
Выбора, таким образом, не оставалось — московский психолог Полина Вронская работала на своих не за страх,; за совесть.
Военные, хотя и приняли ее поначалу настороженно все же помогли с обустройством — Полина снимала комнату в маленьком частном доме на окраине города Моздока.
Когда-то здесь была богатая казачья станица, раскинувшаяся на берегу ленивого и мелководного Терека (нонсенс для просвещенного россиянина, с малолетства впитавшей представления классиков о реке «дикой и злобной» ).
Теперь казаков, да и вообще русских в этих краях по чти не осталось. Полину приютила многодетная осетин екая семья, глава которой, смуглый неразговорчивый муж чина, большую часть времени проводил у ворот дома, сидя на корточках. С утра до вечера он глубокомысленно строгал перочинным ножиком тонкий смородиновый прутик.
Его жена, маленькая, полная и чрезвычайно подвижная женщина — Сима, работала уборщицей сразу в нескольких местах — местном военкомате, офицерской столовой и медпункте.
При этом вела дом и воспитывала пятерых детей, умудряясь держать их в ежовых рукавицах.
Странное времяпрепровождение хозяина Полина объясняла здешними хозяйственными проблемами и, в частности, безработицей, о которой много писали московские экономисты.
Но Сима, когда зашел о том разговор, только отмахнулась:
— Какая такая безработица? У нас всегда так — мужчина дома, женщина работает. Иногда, если очень надо, конечно, он поедет, с кем надо — договорится. У меня отец, царство ему небесное, так и умер на корточках возле порога, а ты говоришь — безработица…
Полина мало что поняла относительно деятельности местных мужчин, но Симу, похоже, совсем не тяготили ее многочисленные повинности.
По крайней мере у нее иногда выпадало даже свободное время, которое неизменно посвящалось знаменитым осетинским пирогам. Пироги — плоские, круглые, маслянистые, начиненные тертым овечьим сыром, мясом, картошкой или свекольной ботвой — были одной из немногих радостей, доступных теперь Полине.
Впрочем, полакомиться доводилось не так уж часто. Когда постоялица возвращалась домой, хозяева, как правило, спали. Стараясь не шуметь, впотьмах, она пробиралась в свою комнату, потом так же, крадучись — во двор, чтобы там кое-как умыться холодной водой из рукомойника.
Вернувшись к себе, Полина едва успевала добраться до постели. Усталость валила с ног, и сон, глубокий, вязкий, беспросветный, немедленно поглощал сознание. Иногда, впрочем, переутомление оборачивалось бессонницей.
Глубокий омут сна поначалу смыкал черные воды.
Но отдых был недолгим.
Через час Полина просыпалась и почти наяву видела холодные, пустые глаза бессонницы, притаившейся во мраке.
«Он ведь тоже не спит ночами, — подумала она теперь, глядя в красные, воспаленные глаза полковника. — И, наверное, пьет».
Но вслух сказала другое:
— Я так не думаю. Хотя отпуск вам не помешает.
— Да какой, к черту, отпуск… — Приступ злости прошел, и полковник смотрел на Полину с удивлением. Дескать, что это ты, милая, о чем толкуешь? — Мне воевать надо. Сама видишь, что здесь творится.
И Полина в душе с ним согласилась. Надо было воевать полковнику. Как ни крути, а надо. Должен был кто-то положить конец безобразию, что творилось который год в тех краях.
Но с другой стороны…
Черт бы побрал эти оборотные стороны — но куда от них деться?
С другой стороны, его люди сегодня, с ходу, кавалерийской атакой, уничтожили двух чеченских подростков вздумавших поиграть в террористов.
Ничего более подходящего для первого раза, чем объявить заложниками пятнадцать собственных одноклассников и учительницу, они не придумали.
Требование, впрочем, звучало no-взрослому: вывод российских войск и полная независимость.
Перепуганный директор школы позвонил в комендатуру.
Через полчаса все было кончено.
— Две гранаты и пистолет «ТТ» — это мне было доподлинно известно. И о чем я должен был с ними говорить?
— Но послушайте, вы же не верите, что они всерьез. собирались взорвать свой класс или застрелить кого-то из ребят?
— Каких ребят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики