— Сэру Энтони об этом известно?
— Разумеется. Собственных средств барона не хватило бы даже на билет из Лондона до Сауггемптона. Он — гость лорда Джулиана. Да и Бог с ним! Что с Эллиотом?
— Ни-че-го! Ровным счетом. И даже больше, чем ничего.
— То есть?
— Во время таможенного досмотра наши люди перетрясли весь его багаж, заставили вывернуть карманы, выложить металлические предметы, вплоть до мелких монет. Ключа, и вообще никаких ключей, они не обнаружили.
— Он ничего не заподозрил?
— Нет. Металлоискатель постоянно звенел. Такое, в принципе, случается. Перед ним извинились. А следующего пассажира попросили подождать, пока устранят неполадки. Нет, он ничего не заподозрил. И вообще был совершенно спокоен. Совершенно, понимаете? Я не сводила с него глаз.
— То есть ключа действительно не было?
— Не было. И вообще ничего такого, что могло вызвать подозрения. Он был чист и потому спокоен.
— Будем ждать. И кстати, Полли, с отплытием! Только сейчас Полина почувствовала, что пол под ногами слегка подрагивает.
Тихий, едва различимый гул заполнил пространство. Глубоко внизу, в машинном отделении, пришло время для настоящей работы. Путешествие началось.

10 апреля 2002 года
22 часа 00 минут
Шербур — небольшой французский порт, первая остановка «Титаника». Очень короткая.
Заходить сюда не было никакой нужды, но девяносто лет назад злополучный тезка забирал из Шербура небольшую группу пассажиров. В точности повторяя его маршрут, возрожденный «Титаник» зашел в бухту, но не задержался там надолго.
Новых пассажиров не ожидалось.
На борту не было ни одного свободного места.
День выдался солнечным, но не жарким.
К вечеру же и вовсе похолодало. Сырой прохладой дышали темные воды Ла-Манша. «Титаник» шел в кромешной тьме. Далеко позади осталось побережье Франции.
Только сигнал одинокого маяка с мыса Аг едва различимо мерцал во мраке.
Несколько минут назад корабельный колокол пригласил пассажиров на ужин.
И скоро парадную лестницу, увенчанную матовым стеклянным куполом, заполнила нарядная толпа.
Первый вечер на борту «Титаника».
Первая возможность заявить о себе в полный голос, явиться во всей красе, бросить вызов соперникам и соперницам.
Никто — или почти никто — из тысячи избранных не желал упустить такой шанс.
Мужчинам было сложнее — классические смокинги выглядят удручающе однообразно. Отличиться можно разве что запонками, кольцами, булавками, часами.
Дамы потрясали разнообразием изысканной роскоши.
Те из них, чьи формы были далеки от совершенства — искусно драпировали телеса большим количеством ткани. В ход шли также роскошные шали, накидки, палантины из драгоценных мехов.
Обладательницы отменных фигур, напротив, стремились свести покровы до минимума. В итоге каждая была скорее раздета, нежели одета.
Все дамы, впрочем, дружно воздали должное ювелирному искусству, блестяще подтвердив крылатую истину «бриллиант — лучший друг женщин».
Жемчуга, сапфиры, рубины, изумруды тоже оказались неплохими друзьями. На худой конец — приятелями.
Зрелище было ослепительным.
— Если ощипать этих курочек, собрать цацки в одну корзину и отвезти на «Sotheby's», можно будет построить еще один «Титаник», — ехидно заметила Джу Даррел.
— Наверное.
Роберту Эллиоту не хотелось злословить. Ему по-прежнему ничего не хотелось. Вообще ничего. Джу просто не обратила на это внимания.
— И петушков, кстати, тоже. Видел бриллиант шейха Фаталя? Восемьдесят три карата, между прочим. Куплен в прошлом году на женевском «Sotheby's». За четырнадцать миллионов. Арабы по этой части вообще лидируют с большим отрывом.
— Пожалуй.
— Но русские наступают им на пятки. Не замечал?
— Нет.
— Напрасно. Обрати внимание на бородача рядом с блондинкой в красном. Видишь?
— Вижу.
— Русский. Нефтяной магнат. Час назад в баре угостил меня сигаретой из такого портсигара… О, Боб! Если бы ты видел! Он безумно им гордится — раньше вещица принадлежала царю. Русские, по-моему, так и остались монархистами. Как ты думаешь?
— Не знаю.
Часы — точная копия тех, что украшали парадную лестницу первого «Титаника», — две бронзовые нимфы на циферблате, Честь и Слава, венчающие Время, — отмерили четверть, известив об этом мелодичным перезвоном.
Прошло, однако, еще не менее пятнадцати минут, прежде чем публика разместилась наконец в обеденном салоне.
Последним свое место за капитанским столом занял лорд Джулиан.
Сергей Потапов немедленно склонился к уху партнера:
— Какого черта вы потащили за собой этого фанфарона, Энтони?
— Наше плавание — его последний шанс, Серж. На борту — самые влиятельные люди планеты. Где и когда он получит доступ к такому количеству сиятельных тел сразу?
— Шанс действительно блестящий. Сомневаюсь только, что ваш барон сумеет им воспользоваться. Вид у него, прямо скажем…
— Вот именно. А я, как вы знаете, имею дурную привычку протягивать утопающим руку. Или — по крайней мере — бросать спасательный круг.
— Вы говорите о спасательном круге, сэр Энтони? Мы уже тонем?
Гостями капитана в этот вечер была пожилая супружеская пара.
Дидье Моруа — дважды нобелевский лауреат, писатель и философ, к тому же — меценат, основатель прославленного благотворительного фонда.
Юность его жены Луизы, по слухам, прошла «в опилках». Злые языки говорили, что мадам Моруа была дочерью цирковых артистов — фокусников или акробатов, — исколесила в кибитках шапито пол-Европы и сама с детских лет работала на арене. Так ли это на самом деле — судить не нам.
Старушка, однако, была озорна не по возрасту и больше всего на свете обожала рискованные авантюры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77