И вообще всей той чертовщиной, которую называют паранормальными явлениями?
— Второй месяц.
— В таком случае разговор придется отложить. На некоторое время. Не обижайтесь! Мне совсем нетрудно ответить, но, боюсь, вам будет сложно понять.
— А Роберт Эллиот?
— Что Роберт Эллиот? Что такого страшного с ним произошло? Боб, понятное дело, перетрусил, но от страха не умирают. Разве только кролики. Не надо присваивать чужие брошки.
— А кстати, каким образом вы узнали про брошь?
— Самым банальным. Подглядела в замочную скважину.
— Дежурили, что ли, под дверью?
— Почти. Я — светский хроникер, доктор Вронская. У нас свои методы. И особые технологии.
— Ясно. Что ж, спасибо за то, что выслушали меня, и за то, что рассказали. Я не сильна в американском законодательстве, но, полагаю, дело вполне может уладиться без участия вашего адвоката. Если только мистер Эллиот…
— С ним проблем не будет. Я все объясню. И Боб поймет.
— Тем лучше. Что же касается сигнала, думаю, я смогу устроить так, чтобы в нужное время вы оказались в нужном месте. В конце концов, это действительно интересно.
— Было бы здорово. Но послушайте, а как же третья женщина?
— Никак. Будем искать и… надеяться, что Нострадамус имел в виду что-то другое.
— Я могу помочь?
— Прежде всего сохранив этот разговор…
— Мне случается подглядывать в замочные скважины, но язык при этом всегда остается за зубами.
— Спасибо. Откровенно говоря, я не очень представляю, что именно следует делать. Вы ведь светский хроникер, мисс Даррел…
— Джудит.
— Полина. Так вот, Джудит, проблема вам известна. Включите интуицию на полную мощность. Это все, пожалуй.
— Считайте, что мы договорились, Полина.

12 апреля 2002 года
16 часов 30 минут
Жаль было ночи, растраченной напрасно. Как минимум двенадцать часов работы. Возможно, именно в это время он нашел бы то, что искал.
Ничего не поделаешь!
Можно было только поднажать.
Алекс Гэмпл решил, что легко обойдется без обеда.
Просто выпьет кофе в «Cafe Parisien».
Яркий солнечный свет заливал палубы «Титаника».
Вода и небо — две стихии простирались от горизонта до горизонта.
Не было в этот час между ними раздоров и даже легкого недовольства друг другом. Только любовь. Бесконечная, как небо. Бескрайняя, как океанские просторы.
Небо доверчиво приникло к груди сурового океана и словно растворилось в нем. Солнечное сияние лежало на поверхности воды.
Ветру-ревнивцу не по душе был этот союз. Возмущенный, налетал он на благодушные воды. Поднимал мелкую рябь. Злился. И срывал злость на людях — метался по палубам, обжигая лица пассажиров ледяным дыханием Арктики. Но не мог совладать и с ними.
После ночного веселья прохладная свежесть пришлась очень кстати.
Шезлонги на палубах были заняты.
Солнцезащитные очки, теплые куртки, подбитые горностаем, соболем, шиншиллой, клетчатые пледы навевали воспоминания об альпийских террасах.
Алексу было не до воспоминаний.
Проглотив кофе, он рысцой пробежался по палубе, прыгнул в кабинку лифта — и уже через пару минут наглухо окопался в своей берлоге.
Упорство рано или поздно приносит свои плоды. Они, впрочем, не всегда приятны на вкус и вообще пригодны к употреблению.
Ему повезло.
Глубоко за полночь удача заглянула в маленькую каюту.
Здесь царил полумрак и пахло книжной пылью. Запах, похоже, навсегда прилип к Алексу Гэмплу и не желал отступать даже под напором свежего атлантического ветра.
Алексу нравилось работать с бумагой, компьютерные файлы он всегда распечатывал на принтере и только потом приступал к изучению.
Бумаги в беспорядке валялись повсюду. Завалены были пол, кровать, кресло, туалетный столик. Что уж говорить о столе!
Но удачу не отпугнул беспорядок. Из целого вороха листов она, не раздумывая, извлекла один. Именно этот лист попался под руку Алексу Гэмплу.
Так, будто терпеливо дожидался своей очереди вместе с тысячами собратьев.
— Так-так. Что здесь?
Великое изобилие Дианы и Меркурия.
Образы будут видны в озере.
Скульптор ищет новую глину…
Это — конец XX.
Раньше думали, что речь идет о Луне и планете Меркурий.
Потом стало ясно: о леди Ди и Доди аль-Фаеде — сыне торговца.
И озеро — вернее, море. Самая скандальная фотография — Диана загорает на борту его яхты. Ее напечатали все газеты. Кое-кто, надо полагать, забеспокоился всерьез.
В итоге — для скульптора действительно нашлась работа.
Ей поставили памятник — что еще оставалось?
А это?
Они захотят сокрушить религию.
Но сокрушат только храмы…
Ближе.
Талибы разрушили буддийские святыни в 2001 году.
Обреченных спасет озарение свыше.
Возможно также — они отыщут цветок.
Комментариев нет.
Что же это?
Если попробовать?
Гнев богов остановит тот,
Кто сумеет опередить время.
Обреченных спасет озарение свыше.
Возможно также — они отыщут цветок.
Господи, подходит!
Очень подходит. И по времени — тоже. Но что это значит?
Озарение? Субъективные возможности, о которых говорила Полина? Допустим.
А цветок? Это что такое? Какой еще цветок?

13 апреля 2002 года
12 часов 33 минуты
— Клянусь, Алекс, когда все кончится благополучно — я не пожалею денег, чтобы скупить все, что накропал ваш пророк. И сожгу к чертовой матери! А пепел развею.
— Нам теперь следует говорить: если все кончится, Тони. А лучше вообще ничего не говорить. И не думать.
— Вот именно, Стив. Вот именно! Не знай я об этой чертовой бабе — спал бы спокойно.
— Возможно. Только недолго — всего одну ночь.
— Прекратите! Мы сами загоняем себя в угол.
— Оставьте, Полли! Мы давно в углу. С той самой поры, как вам удалось разговорить мисс Даррел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77