Габриэль Лавертен.
— Еще бы ей не предсказать! Она, если мне в очередной раз не изменяет моя дурная память, собиралась отравить их каким-то изощренным образом.
— На сей раз не изменяет. Стало быть, ты готов признать: не слетай мы тогда с Полли в Париж…
— Ну, допустим. Однако в Париж из Лондона — это еще понятно. Но какие-то Тшернов… Черновцы, черт бы их побрал…
— …из Бухареста — это почти одно и то же.
— Но поенарские развалины?
— Простояли шестьсот лет и, уверяю тебя, благополучно простоят еще один день. И мрачный дух мятежного герцога никуда не улетучится, тоже можешь не сомневаться.
— Но зачем, Полли? Вы просто говорите: мне надо в Черновцы, желательно завтра. Могу я по крайней мере поинтересоваться: зачем?
— Ты не интересовался, ты вопил про перемену мест.
— Хорошо. Был не прав. Приношу извинения. И интересуюсь.
— Видите ли, Энтони, именно там, в Черновцах, все началось. И похоже, закончилось. По крайней мере на сегодняшний день.
— То есть?
— Первая «вампирская» жертва — мальчик-бродяжка, которого действительно загрыз человек физически и морально больной, — обнаружилась именно в Черновцах, вернее, в Путиле, на самой границе Украины и Румынии.
— Но ведь вы сразу же отделили это преступление от всех прочих, зачем же теперь к нему возвращаться?
— То, что я сейчас скажу, всего лишь гипотеза. Но она единственная. По крайней мере другой у меня нет. И не предвидится. Посему давайте руководствоваться этой. Итак, в начале прошлого года в Путиле совершается страшное, но вполне объяснимое и потому полностью раскрытое преступление. Преступника задерживают едва ли не на месте преступления, заключают в камеру, где он, придя окончательно в себя, сводит счеты с жизнью. Просто разбивает себе голову о бетонную стену. Страшная смерть. Разумеется, об этом пишут. Причем желтую прессу, которая на постсоветском пространстве разрослась пышным цветом и почти вытеснила с газетного рынка респектабельные издания, такая простая и понятная версия явно не устраивает. Куда привлекательнее — жуткие вампирские истории, которые и начинают вспоминаться и тиражироваться в неимоверном количестве. Дальше всех идет некто Сергей Гурский — репортер бульварной хроники. Судя по прежним публикациям, он и прежде не раз кормился на этой грядке — иными словами, слыл специалистом по паранормальным явлениям. Этот господин официальную версию о самоубийстве преступника отметает напрочь и утверждает — ни много ни мало! — что в лучших вампирских традициях упырь сбежал, без труда преодолев решетки и запоры. И бродит теперь по окрестностям. Так что спасайся кто может, пишет Гурский, вампиры просыпаются в своих могилах. Ну и в таком духе… Пишет, кстати, плохо, неубедительно, более нажимая на эмоции и обильно цитируя древние сказания. В Карпатах такие легенды и вправду в большой чести. Да и Бог бы с ними. Однако дальше… Дальше начинаются дела действительно интересные и страшные. Правда, с территории Западной Украины действие перемешается в Румынию, но расстояние это совсем небольшое — можно сказать, все происходит в одних и тех же местах. Что же происходит? Череда страшных, загадочных убийств, одно из которых — как вам известно — массовое, но все совершены одинаковым, необъяснимым образом. Каким — не стану повторяться. Нам это известно — увы! — слишком хорошо. И вот наконец, возможно, самое главное, что заставляет меня говорить о необходимости поездки в Черновцы. Последнее — по времени — убийство происходит снова именно там, в Черновицкой области, и снова на границе с Румынией. Но не это главное. Жертва на сей раз — не кто иной, как сам господин Гурский, породивший, так сказать, вампирскую версию. Это уже по-настоящему интересно.
— А как… то есть я хотел спросить, где его убили?
— На кладбище, а вернее, в склепе старинной усадьбы. Возле одной из гробниц. Открытой, кстати, и пустой, что, как вы понимаете, наталкивает на определенные выводы.
— Так что же в том странного? Человек бродил по кладбищам и прочим не слишком приятным местам в поисках, надо думать, материала для своих опусов и нарвался…
— На кого нарвался, Энтони?
— На маньяка или маньяков. Мы ведь приняли за рабочую версию, если я, конечно, опять что-то не напутал, наличие некой группы или секты… Словом, маньяков, возомнивших себя наследниками Дракулы.
— Эту версию приняли не мы, а румынские сыщики. Мы же пока просто не можем предложить им ничего другого. Допускаю, что в итоге мы тоже склонимся к этой версии. Но пока… Пока, скажем так, у меня не слишком лежит к ней душа.
— Вот это новость, Полли! К чему же в таком случае склоняется ваша душа?
— Она колеблется, Энтони. Что же до «маньячной» версии, на сегодняшний день у нее есть как минимум одно слабое звено. И это звено должно быть самым существенным для вас, Энтони. Ибо речь идет о вашем друге. Вернее, о его внезапной загадочной болезни и смерти. При чем здесь маньяки?
— Маньяки здесь действительно ни при чем. И, откровенно говоря, я склоняюсь к мысли о трагическом совпадении. Странном, труднообъяснимом, но все же — совпадении. Не более того.
— Возможно, вы и правы. Очень скоро я получу полные — насколько это возможно — данные об этой проклятой болезни, тогда, возможно, что-то прояснится.
— Вы заказали материалы по линии своего ведомства, Полли?
— Разумеется. Генерал Томсон держит слово. А вот мы, кстати, по отношению к нему ведем себя по-свински. Где, скажите на милость, посланцы Ахмада Камаля? Чем заняты? Неизвестно. Хотя никто, полагаю, не сомневается, что они здесь и времени зря не теряют.
— Напрасные, несправедливые упреки, Полли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124