Мартин помолчал, глядя снизу вверх на поднявшегося на ноги Хэста. Он не видел, чтобы тот был как-то особенно возбужден или рассержен, но все-таки… Кто их знает, эти местные нравы… От его слов веяло средневековой романтикой. Ему стало не по себе от возвышенности чувств, и он спросил:
— А почему ты сделал для меня исключение?
— Ты великий воин и великий колдун!
Хотя переводчик и не должен был передавать интонации, но в голосе Хэста Мартин и так почувствовал уважение, которое тот испытывал к нему.
— Я дворянин, — на всякий случай напомнил Мартин, — как и ты.
— Наверное, ваши дворяне другие.
Мартин был рад, что рыцарь не видит его лица.
— И все-таки почему?
— Вы спасли мою жизнь. Я спасу вашу.
В словах Хэста была уверенность, озадачившая Мартина.
— Вы думаете, что мы будем нуждаться в этом?
— Я же говорил: Трульд настойчив. Ты знаешь его девиз?
Штурман пожал плечами, но, сообразив, что в темноте этого не видно, раздраженно ответил:
— Откуда? Но сейчас, верно, вы заполните этот пробел в моем образовании,
— «Я сюда пришел, я тут и останусь!» Кроме того, дворяне ведь должны помогать друг другу, не правда-ли? Мартин не ответил. Где-то впереди гулко хлюпнуло, словно с высоты в воду упало что-то тяжелое. Звук мог означать опасность. Если они хотели выжить и дойти до конца, то должны были считаться с такой возможностью. Порыв ветра вернул Мартина к реальности. Он обнаружил, что уже стоит, как и Маввей, с разрядником, направленным в сторону реки.
— Кажется, мы договорились? — спросил Маввей. Меч его бесшумно скользнул в ножны.
— До чего?
Мартин все еще вслушивался в отголоски звука и вопроса не понял.
— Я беру вас под свое покровительство…
Штурман, не столько слушая Хэста, сколько прислушиваясь к шуму вокруг, неловко повернулся, и туземец, посчитав это за возражение, быстро добавил:
— Клятвы вассала не требую…
Мартин не оценил намерений Хэста. Было не до того.
Напрягая слух, он пытался определить среди ночных шумов опасность. Хэст, привлекая внимание к себе, тронул его за плечо:
— Это не страшно. Это водяной русалок кроет. Ты лягушек слушай. Если заквакают, то опасности рядом нет.
Через несколько мгновений, подтверждая, что меч был убран не зря, квакнула одна, пробуя голос, потом другая… Вскоре воздух вокруг них наполнился басовитым рокотом, напоминающим приглушенный звук работающего мотора. Ночь висела гулкая как колокол, и лягушачий рокот бился в берегах реки, словно морской прибой.
— Водяной? — переспросил Мартин, возвращаясь в реальный мир. — Русалок?
Кто бы там ни был в этой реке, но им нужно было решать свои задачи. Нужно было принять решение и уходить. Вдвоем или втроем.
Он посмотрел на Сергея, беспомощно лежащего у его ног… Туземец словно почувствовал, что Мартин задумался о чем-то важном, и подался вперед, положив руку на кинжал. «Одного его поймают скорее, чем с нами, — подумал Мартин. — Кто его знает, что он о нас там расскажет при здешних методах допроса? Тут хоть перед глазами… Да и местность знает…»
Приняв решение, он сунул руку в НАЗ. Маввей напрягся, но господин благородный Штурман вынул из своего чудного мешка мягкий обруч. Точно такой же, какой был у него самого на голове.
— Наденьте это… Мало ли что…
Сверток упал на воду, оборвав лягушачий концерт. На глазах у Хэста, который старался ничему не удивляться, из бесформенного комка сама собой появилась лодка. Не такая, конечно, к каким он привык и с каких его озерные крестьяне ловили рыбу, но все-таки лодка.
— Прошу…
Теперь голос колдуна звучал, казалось, в самом мозгу, и Хэст, не дрогнув, одной ногой ступил на творение господина благородного Штурмана. Судя по тому, как ее болтало на мелкой волне, тот сделал ее из чего-то легкого вроде кожи, однако, надавив, он ощутил под ногой твердость металла.
Страха у него не было. Он чувствовал, что волшебство окружает его со всех сторон и сам он становится частью этого нового для себя волшебного мира. Мартин протянул ему Сергея. Хэст принял тело и, как мог, аккуратно положил на дно.
«Путешественники… Дворяне… Колдуны! — подумал он. — У Трульда один, а вот у меня целых двое…»
Течение подхватило лодку по-кошачьи мягко. Вода незаметно оттаскивала их от берега пусть опасного, но вполне предсказуемого, к избавлению от старых, а возможно, и к новым опасностям.
Мартин не сел к водометам, положившись на течение. Он понимал, что в ближайшее время вопрос, куда они плывут, станет неглавным. Главным будет вопрос — откуда. Он вспомнил оскаленные морды первого ряда конницы, зыбкий блеск на кирасах всадников и зябко поежился. Ему захотелось оправдаться если не перед Хэс-том, то хотя бы перед самим собой.
— Что было бы, если б они взяли нас?
Что-то в голосе выдало его. Жалость проскользнула, что ли, или сожаление…
— Не жалей их, господин благородный Штурман, — снисходительно ответил Хэст. — Точно сказать не берусь, но явно хуже, чем сейчас.
Мартин не ответил. Приняв молчание за сомнение, Хэст продолжил:
— Сперва, наверное, к Трульду на разговор. Потом пытка… Потом опять дознание. Он разговорчивый, собака.
Мартин прижался лбом к стволу разрядника — пытка, дознание… Невообразимой древностью, трухой времен веяло от всех этих слов. Застенок. Брызги крови и грязь на стенах. Бывшие не более чем абстракцией слова, никак не могущие относиться к нему, штурману звездного флота, все-таки стали явью. Для него. Для Сергея. Как были они явью для всех других в этом мире, включая Хэста Маввея Керрольда, владельца замка Керрольд.
«А может быть, все же можно было бы объяснить? Договориться с ними?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118