— Правильнее будет думать, куда они его дели. Если мы будем думать так, то, может быть, и уцелеем.
Хэст Маввей Керрольд, до сих пор молчавший, подал голос от двери;
— Мы теряем время. Что мы тут ищем? Или у нас других дел нет?
По-своему он был прав. Ни его сестра, ни ремонтники в анабиозе от этого сидения ничего не выигрывали.
— Это очень важно для нас, — ответил Сергей. — Эти вещи принадлежат нашему соотечественнику. Возможно, он где-то здесь, и тогда он поможет нам.
— Очень важно?
— Очень, — подтвердил из темноты Мартин. — Он ведь дворянин, а дворяне должны помогать друг другу. К тому же, может быть, он сам нуждается в нашей помощи. Вы же видели, какое тут гостеприимство…
Дворянская взаимопомощь — дело для Хэста святое. Это «новгородцы» уже уяснили и без зазрения совести пользовались простотой туземца. Тот взмахнул руками, словно собирался улететь отсюда, но передумал.
— Тогда давайте спрашивайте, но только так спрашивайте, чтоб эта гадина отвечала… А хотите, я спрошу?
Хэст поднялся. Вцепившись в ставню, загораживающую окно, он сорвал ее, открыв свету путь в святилище. Снаружи раздался дружный вздох, превратившийся в песню. Под ее аккомпанемент допрос плавно сдвинулся с места.
— Что это? — для начала спросил Мартин, показав на метеостанцию. Бали уже пришел в себя, а может быть, песня напомнила ему, что у него еще есть силы для борьбы с пришельцами, и по его ответу стало ясно, что они уже упустили время. Он выработал свое отношение к посланцам Великого.
— В маленькой комнате Великий держал маленького Бога. Он делал погоду.
Мартин продолжал с выражением любезного интереса смотреть на него, а Сергей пробормотал:
— Он ненормален. У него все в голове перепуталось. И причины, и следствия.
— Притворяется, — не согласился с ним рыцарь. — Дайте-ка я его кинжалом.
Мартин повернулся к Маввею. Тот с совершенно мирным видом сидел под окошком и резал кинжалом лавку. Над головой его, словно грязные мысли, роились мухи. Он отмахивался от них, но работы не прекращал. Увидев, что Хэст занят делом, Мартин забеспокоился. Не связывались как-то в его голове резьба по дереву и Хэст Маввей Керрольд.
— А вы-то что делаете с лавкой?
— Ложку, — спокойно объяснил рыцарь. — Я вычерпаю у него из брюха все внутренности, если он будет молчать. Сперва разрежу, а потом вычерпаю и заставлю съесть.
Если он не перестанет валять дурака.
Мартин посмотрел на тупые заусенцы по краю ложки и в сомнении покачал головой:
— Пока не нужно. Он вполне логичен. Маленькая комната — маленький Бог. С головой у него все в порядке. А в большой комнате, видимо, большой Бог?
Бали молчал, зачарованно уставившись на лавку.
— Наверное, он делает неприятности? Как ты думаешь?
Сергей хмыкнул:
— Ошибаешься. Большой Бог может делать не какие-нибудь там неприятности, а исключительно Большие Неприятности.
— Конечно, — согласился Мартин. — Значит, и у нас с логикой все в порядке… Как это тут очутилось? Бали молчал. Его все больше интересовала лавка. Молчание его трудно было назвать высокомерным, но Мартин счел его вызывающим. Он дал жрецу полминуты, чтобы подумать, а потом тяжело вздохнул:
— Хэст, ваша ложка готова? Идите сюда. Но ложку применить не пришлось. Бали сломался и заговорил. Он говорил медленно, словно рассчитывал, что пришельцы испугаются страшной племенной тайны и оставят его в покое, но те только молча слушали.
Если убрать из рассказа Бали мистику и фантастику, то он сводился к следующему: несколько лет назад рядом с поселком в болото упал космический корабль. Из экипажа в живых остался только один человек. Великий Жо. Он был ранен и без туземцев не выжил бы, но дикари выходили его. Окрепнув, он перенес в деревню кое-что из уцелевшего оборудования, а корабль с течением времени засосало в трясину. Время от времени Великий Жо ходил на место катастрофы и однажды не вернулся со своей прогулки. Они долго ждали Великого, и вот наконец он прислал посланцев…
Бали замолчал.
— Съели беднягу, — сказал Сергей.
— Почему сразу так мрачно? Он ведь мог уйти к избушке.
— Если б он знал о ней, он ушел бы сразу и не стал перетаскивать сюда утилизатор.
Мартин поднялся, потеряв интерес к жрецу.
— При всех неясностях в мелочах главное стало ясно совершенно точно. Нашего соотечественника нет здесь и он нам не поможет, — сказал Сергей.
Он перехватил вопросительный взгляд Хэста. Тот, покачивая ложкой, смотрел то на Бали, то на господина благородного Штурмана. Мартин медлил с ответом. Хэст понимающе засмеялся и сделал шаг к Бали.
— Нет, — сказал Мартин. — Подождите, Хэст! Стойте! Еще рано!
— Нужно уходить.
Не обращая внимания на Маввеевы игры со жрецом, Сергей начал перекладывать вещи в НАЗе, готовясь вскинуть его на спину и устремиться вперед.
— Посмотрите!
Перед святилищем набирал силу праздник. В барабанный грохот вплетались взвизгивания флейт и крики людей.
— Не думаю, что это будет легко сделать.
— Кто же нам помешает? — Сергей взял в руки разрядник. — Уж не они ли?
Он мельком оглядел дикарей.
— Народное ликование. Они, похоже, любили нашего соотечественника, а мы для них вроде как ближайшие родственники. Это ведь, по-моему, праздник. Жаль будет их разочаровывать…
Туземцы принесли к дверям увитые цветами носилки.
Народ явно ждал своих героев. Рядом с носилками, улыбаясь, отирался одноглазый.
— Я разгоню это сборище двумя гранатами, — сказал Сергей.
— А я вырежу остальных, — присоединился к нему Хэст.
Мартин туземца проигнорировал, а инженеру ответил:
— Они у тебя лишние? Тем более что и осталась-то всего одна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118