– Полковник Султанов! – представился визитер, еще более смутившись. – Мне назначено.
– Сейчас узнаю, – соблаговолил ответить адъютант, поднимаясь со своего места. – Бир минут. Утыр мархамат, урток полковник Одну минуту. Присядьте, пожалуйста, товарищ полковник (узб.).

. – «Пожалуйста» и «товарищ» хоть и слетели с языка блестящего майора, но прозвучали с явным пренебрежением. Или это Султанову только показалось?..
Он аккуратно присел на краешек стула и замер в ожидании. А майор исчез за дверью и не появлялся минут пять.
Вернувшись, майор встал у полураскрытой двери и пригласил холодно:
– Можете пройти.
На ватных ногах Султанов поднялся со стула и медленно подошел к порогу кабинета. Шагнуть вперед воли не хватало. Прав был отец. Рабские привычки неискоренимы. Кровь слуги преобладает.
– Проходите же! – «нажал» в самое ухо адъютант.
Не оставалось ничего другого, как только войти в кабинет. Дверь за его спиной мягко закрылась.
Султанов никогда раньше не бывал в этом кабинете. Если и приезжал в министерство по делам службы, то принимали его в крайнем случае заместители, а то и просто инспектора соответствующих отделов. Теперь же он понял, чтовойти в кабинет министра – страшно. И это окончательно убило его, подавило в нем все человеческое, если таковое вообще имело место в его сознании.
Апартаменты имели метров двадцать в ширину и почти пятьдесят в длину. Стены и потолок были обшиты темно-коричневой полированной деревоплитой, пол покрывала красно-зеленая «кремлевская» ковровая дорожка. По левую сторону были высокие окна, забранные тяжелыми шторами, а по правую тянулся шкаф со стеклянными и деревянными дверцами. За стеклом нашли место полные собрания сочинений классиков марксизма-ленинизма. Во всю длину кабинета шел полированный стол с приставленными к нему стульями, а у дальней стены поперек стоял массивный стол владельца – министра внутренних дел республики.
При всех огромных размерах кабинета генерал казался Султанову великаном, облаченным в светло-серый мундир с золотыми погонами на плечах. Сам полковник видел себя в эту минуту никчемной крохотной букашкой под ногтем, готовым его раздавить. В кабинете царила тишина. Полная. Прессующая своей плотностью. Уничтожающая.
– Ближе! – громыхнул в этой жуткой тиши не голос министра.
Султанов готов был с ходу грохнуться в обморок.
Тем не менее он нашел в себе силы и сделал несколько шагов вперед.
– Я сказал – ближе! – еще более угрожающе выговорил генерал.
И в ту же секунду Султанов мелко засеменил к нему, чуть согнув ноги в коленях и сгорбив спину. А как хотелось ему еще пять минут назад гордо войти в этот кабинет и доложить по уставу: «Товарищ министр! Начальник уголовного розыска полковник милиции Султанов по вашему приказанию прибыл!» Не вышло. Не сложилось.
– Ты все знаешь, полковник? – хмуро спросил министр. Он оставался сидеть за своим столом, а Султанов стоял перед ним, втянув голову в плечи. Но казалось, генерал на две, а то и на три головы выше и смотрит на него сверху вниз.
– Да! – судорожно выдавил из себя полковник, хотя всем своим существом желал выкрикнуть «НЕТ!!!».
– Тем лучше, – смягчился генерал. – Значит, наш разговор будет коротким. Что дальше думаешь делать?
Султанов не знал, как ему надлежит поступать дальше, а потому ответил казенно:
– Служить… – Но ответ этот у него вышел похожим на взвизг собачонки, попавшей под колесо груженного доверху самосвала.
– Кому служить?! – удивленно вскинул брови министр, будто полковник сообщил ему о своем твердом намерении улететь в космос.
– Сов… Сов-ветскому Союзу! – глупо выпучился Султанов на министра.
Тот поднес ко рту ладонь, сжатую в кулак, и чуть слышно хохотнул. Султанову это понравилось. Он решил, что Аллах смилостивился над ним и сейчас генерал все переведет в шутку. А потом они вместе посмеются над происшедшим, и каждый продолжит делать свое дело. Поддавшись этим мыслям, Султанов тоже позволил себе воспроизвести коротенький звук, как эхо-подражание смешку генерала.
– Смирно!!! – взревел министр неожиданно. – Молчать!!!
И Султанов повалился на колени. Он, быстро перебирая ногами и руками, подполз к креслу министра и обнял его за ноги, целуя их и прижимая к себе.
– Хозяин, помилуйте! – кричал он в слезах. – Пощадите, хозяин! Не губите меня ради Аллаха!..
Просьбы и мольбы о пощаде длились не менее минуты. Потом министр небрежно оттолкнул его и поднялся из-за стола. Султанов продолжал стоять перед ним на коленях, прижав теперь руки к груди.
– Встань, полковник, – уже довольно спокойно произнес генерал. – Не нужно так унижаться. Не к лицу это человеку, мечтающему о должности начальника милиции.
Мягкий тон министра привел Султанова в чувство. Он робко поднял на ноги свое отягощенное лишними жирами тело. А генерал продолжил:
– Я подумал о твоем желании стать начальником управления.
– Но я не… – Султанов хотел сказать, что и в мыслях не держал такого.
– Не советую меня перебивать. – Министр говорил по-прежнему спокойно, но в его голосе вновь проявились угрожающие нотки. – Так вот, я все обдумал, хорошенько взвесил и… – он выдержал небольшую паузу, заставившую, казалось, остановиться сердце Султанова, – принял решение. Я не смог бы пойти на это, не переговорив с тобой с глазу на глаз. Для того и пригласил сегодня. А теперь… поговорил, к-хм… и убедился окончательно в правильности предпринятого шага.
Султанов перестал дышать, по-собачьи преданно заглядывая в глаза министру.
– Будем считать, что наш разговор состоялся, – с некоторым облегчением произнес генерал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123