ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И дождался. Улучив момент, подошел к генералу Май-Маевскому, распорядителю торжества и военному коменданту города, и ласково спросил:
– Как вы думаете, генерал, кто будет платить артистам? Месяц мы не играем вообще. В городе сменилась власть, объявлено военное положение, в театре происходят банкеты, а мы лишены возможности зарабатывать на пропитание. Вы можете устраивать ваши пиры где угодно, а артисты могут играть только в театре. Вот вы говорите, что заботитесь о народе, но ведь артисты – это тоже народ. И нам совершенно безразлично, какова политическая погода на дворе, потому что ни для кого не секрет, что искусство апо…
Он не закончил фразы. Генерал отошел от отца, кратко бросив своему адъютанту, полковнику Бурлецкому:
– В комендатуру.
Бурлецкий подмигнул двум младшим офицерам, и те поманили отца в сторонку. Затем схватили его за атласные отвороты смокинга, вывели во двор, впихнули в закрытую машину и повезли в комендатуру. Там его втолкнули в какую-то низенькую комнату и заперли на замок.
По городу распространился слух, что председатель товарищества артистов оскорбил самого Деникина и ему грозит смертная казнь.
Делегация уцелевших старшин Коммерческого клуба в составе присяжного поверенного Шведова, представителя фирмы «Ралле и Ко», профессора Голубца и известнейшего режиссера и хозяина драматического театра Николая Николаевича Синельникова отправилась к коменданту города.
Комендант их принял сухо.
– Нет, нет и нет, господа! – так, говорят, ответил генерал Май-Маевский старшинам Коммерческого клуба.
Он был возмущен бестактностью этого капельмейстера. Он не был согласен с тем, что искусство аполитично, и потребовал, чтоб наглеца судил военный трибунал, а большевистская сволочь поняла, что напрасно подняла голову.
Повздыхав, но в общем примирившись с решением коменданта, делегация удалилась. Делегаты пришли в театр и посоветовали маме пасть к ногам Деникина и просить о помиловании.
Мама села писать прошение.
У меня коклюш осложнился свинкой, ящуром и корью, что и констатировал профессор Гаркави.
А в это самое время сидевший в комендатуре и ожидавший казни отец подошел к окну, обнаружил, что оно не закрыто и находится на уровне земли в полуподвале, за окном ночь, мелкий дождь и никого нет. Отец подставил стул, перешагнул через подоконник и пошел домой.
Мама затряслась, увидев отца в подвернутых штанах, в рваном смокинге, в расстегнутой манишке, с льющейся по усам грязной водой.
Отец бросил взгляд на стол, где на листе бумаги были слова:
«Глубокочтимый Антон Иванович! Мой муж потомственный почетный гражданин до седьмого колена…»
Папа увидел меня, дрожащего под двумя одеялами и кафтаном князя Игоря, воспаленного от высокой температуры.
Надо бежать. Скрываться. Моментально. Где будем скрываться? У поверенного фирмы «Ралле и Ко», в главной гостинице города на Павловской площади! Никому не придет в голову искать нас там.
Ночью, по грязи, под дождем, без пропусков, мы бежали в гостиницу. У отца в руках была корзина с клавиром «Золотого петушка», на котором собственноручная дарственная надпись Римского-Корсакова, набор серебряных ложек, ножей и вилок, оказавшихся впоследствии имитацией под серебро работы фабрики Фраже. У мамы – чемодан с ее концертным платьем, папиным фраком и моим клистиром. На мне – кафтан князя Игоря, в полах которого я все время путался и падал в грязь. Хотя температура была очень высокой, я хорошо помню это ночное бегство.
Представитель «Ралле и Ко» встретил нас гостеприимно, но сдержанно. Он был полунемец-полуангличанин и умел скрывать чувства. Мы поселились в ванной комнате при его апартаментах на четвертом этаже гостиницы Тюфяк мне постелили прямо в ванне, воды все равно в городе не было, водопровод разрушен.
Я не помню, сколько времени пробыли белые в городе. Долго! Все эти месяцы мы с отцом не выходили из гостиницы. А мама стирала на нас и на Ралле, убирала апартаменты, бегала на базар и меняла концертное платье, смокинг отца и кафтан князя Игоря на козье молоко и яйца.
А потом белые покатились на юг. С ними бежал уполномоченный «Ралле и Ко», оставив нам граненые графины и образцы мыла.
Под грохот отдаленных артиллерийских залпов мы вернулись в театр.
Отец стер мокрой тряпкой написанные углем и мелом лозунги, призывающие чествовать непобедимую добровольческую белую армию и убивать всех жидов и коммунистов, и мы снова воцарились в администраторской с земляным полом и разбитой гитарой на стене.
Далекая канонада продолжалась. Белые оставили город, а красные еще не заняли его. В городе было безвластие. Однако темные силы боялись проявлять себя, ожидая большевиков, с которыми, как известно, шутки плохи. Театр Коммерческого клуба был пуст. Словно сквозняком сдуло всех ночлежников. Исчезли, бросив сундуки с двойными днищами, Макс и Юзефа. Уехали клоуны, укротители, медведи. Еще раньше, весной, пропала оперетта. Труппа распалась на северян и южан.
Последние рванули к морю, за границу, и впоследствии много лет выступали в стамбульских, парижских, харбинских кабаках. Первые – вместе с отступающей Красной Армией уехали в теплушках на север, вернулись в Москву и в Петроград, где украсили столичные оперетты.
Одни артисты бежали от белых к красным, другие – от красных к белым, третьи сражались в рядах Красной Армии, четвертые поселились в обильных украинских селах, окрестьянились, стали разводить пчел, сторожить бахчи, выращивать подсолнухи, завели кур и коз, поняли, что быть артистом в эпоху войн и революций еще опаснее, чем быть крестьянином.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики