Я не знаю, слышал ли кто-нибудь мое сообщение, а если слышал, то что намерен делать. Смотрю, Рик совершенно расслаблен. Мы укладываемся в расписание. Он ничего не знает, слушает себе радио, переключает передачи, похоже, чувствует себя замечательно. А я сижу и молюсь, чтобы полиция нас накрыла. Если они не успеют, Френки через несколько минут узнает, что деньги пропали, позвонит Тони, и тот немедленно вышлет машину. Мне страшно. По-настоящему страшно. Я не вынимаю сигареты изо рта. Мы доезжаем до Двадцатой улицы и едем вдоль квартала. Разгрузочный док пуст, как и должно быть. Можно заезжать. Заезжаем, все великолепно. Ничего подозрительного. Мы выглядим как обычные работяги. Просто фура, которая доставила товар. Ничего необычного. Микки Симмс, один из парней, которые должны разгружать фуру, тоже там. Здоровенный толстый мужик, лысый. Говорит, что скупщики уже поджидают. Френки заберет свои коробки в здании склада и перегрузит их с другой стороны в микроавтобус. Замечательно. Я гляжу по сторонам во все глаза, надеясь обнаружить полицейских в штатском. Если они собирались быть здесь, то уже на месте. Прямо у меня под носом. Засели где-то поблизости. Наблюдают в бинокли и переговариваются по рации, как им и следует. Но я никого не вижу.
После того как Френки почти закончил разгрузку, я прошу Рика купить мне сигарет. Гастроном совсем рядом, на углу. Он спрашивает: «Прямо сейчас?» А я его просто-таки умоляю глазами, и он в ответ улыбается и говорит: «Хорошо». Я спрашиваю: «А как насчет сэндвича с индюшкой, салатом, помидорами и луком?» – чтобы сделать такой сэндвич, потребуется по крайней мере несколько минут, как ты понимаешь, – и тогда он говорит остальным, что скоро вернется. Микки Симмс отправляется с ним. Когда я вижу, что Рик зашел в гастроном и не может слышать, что происходит на улице, я трижды изо всех сил жму на клаксон и вижу, как мои насмерть перепуганные подельники разбегаются через задние выходы склада. Тут же подкатывают копы и облепляют грузовик. Значит, они нас ждали! Я подняла руки вверх, чтоб не подстрелили. Вытаскивают меня из кабины и ставят лицом к двери. Они страшно взбешены тем, что я сигналила, и тем, что все разбежались…Я же чувствую себя просто замечательно. Я в безопасности! Рик все еще был в магазине, я знала, что как только он увидит полицейские машины, то немедленно исчезнет. Позже до меня дошли слухи, что когда он вышел из гастронома и увидел полицию, то хотел бежать мне на выручку, но Микки Симмс сунул ему пистолет в ухо и не пустил.
Чарли чувствовал себя не в своей тарелке. Как ни крути, она хитрющая маленькая преступница.
– Итак, – сказала Кристина, – это все.
Он посмотрел на часы. Было поздно, за полночь. Поспать бы! Но ему нравилось продолжить неожиданное и, может быть, опрометчивое знакомство с подлинной Кристиной.
– Однако, возвращаясь к началу, почему ты положила деньги в старый «мустанг»? Это же место довольно ненадежное.
– О, потому что… – Кристина запнулась, – эта машина вернула меня к жизни.
Она встала и обошла кровать.
– Могу рассказать. – Она села в кресло и выпрямила ноги, сложив ступни вместе, словно гимнастка. Взглянула на него и отвела взгляд.
– Вовсе не обязательно. Не все воспоминания приятны.
Она уронила ноги на пол и уставилась в темный экран телевизора.
– Когда мне было шестнадцать, Чарли, один тип выследил меня после работы, а я работала официанткой. Он знал мою машину и поставил рядом свой фургон. Он сильно ударил меня по зубам, а затем по носу. Кстати, нос он мне сломал. Я была почти без сознания, он связал меня и повез куда-то по шоссе… Был вечер. Фургон можно было спрятать где угодно.
Что, как понял Чарли по ее выражению лица, насильник и сделал.
– Он измывался надо мной три или четыре часа, и самым скверным было даже не то, что он меня, девственницу, насиловал, а то, что страшно избивал. Без всякой причины. Я уже не могла сопротивляться, едва дышала. Мой нос и лицо распухли. А он все требовал от меня признания в любви.
– И ты сказала? – спросил Чарли.
– Нет.
– Он продолжалтебя избивать?
– Он говорил: «Скажи, что любишь меня, скажи, что ты меня любишь». А я мотала головой, и он снова начинал меня бить.
– Ты оказалась сильной девочкой. – Чарли печально потер лоб, представляя себе шестнадцатилетнюю Джулию. Длинноногую, все еще с челкой, беспрерывно жующую жвачку. Если у тебя растет дочь, ты полон сочувствия к другим дочерям, подумал он. Зачем она рассказывает мне это? – Боже, как ужасно, – наконец вымолвил он.
– Он бросил меня на дороге. Просто выбросил из машины – открыл заднюю дверь и выбросил. Думаю, он решил, что я умру. На мне не было одежды. Я брела по дороге, пока не подошла к какому-то домишке. Помню, как я стояла на крыльце и нажимала на звонок в чем мать родила. Женщина, которая открыла дверь, была сильно удивлена. Но она все поняла, она оказалась замечательной. Ее муж тоже все немедленно понял, снял с крючка большую охотничью куртку и прикрыл меня. Они сделали все, что нужно. Позвонили в полицию и моим родителям. Я им была так благодарна.
– Этого типа поймали?
Она кивнула.
– Кто-то в ресторане знал его, он во всем признался, или из него выбили признание, я не знаю.
– Его посадили?
– На шесть лет. Я долгое время беспокоилась, что будет, когда он выйдет из тюрьмы. Сама мысль о том, что он на свободе и поблизости, вызывала тревогу. Я страшно боялась. Каждый год в этот день, который я запомнила на всю жизнь, мне становилось физически плохо от воспоминаний. Пережив такой кошмар, становишься другой. Я ведь была целомудренна до этого, едва ли целовалась с парнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150