– Но это же смешно!
Наступила тишина. Присутствие Кассандры раздражало его и портило настроение.
– Но вот что тебе придется, так это сделать кое-что для меня.
Пирог был на тарелках, но оба словно позабыли о нем.
– Назови, что именно, – сказал он. – Ведь я тебе чертовски обязан.
– Возьми меня к себе в постель сегодня.
– Ха… да брось ты!
Она ничего не ответила, лишь замерла, затаив дыхание, даже не моргая.
– Ты даешь мне десять тысяч долларов за то, чтобы переспать со мной?
Она взглянула ему в глаза. Он засмеялся подчеркнуто громко, деланным смехом.
– Кассандра, в городе полным-полно мужиков, в данную минуту сидящих по барам, которые с удовольствием заплатили бы тебе!
Она мотнула головой – легким движением из стороны в сторону. Он уловил ее решительность, мощную сдержанную ярость.
– Большинство мужчин я пугаю, Питер. Надо сказать об этом прямо.
Из ее носа вырывались завитки дыма, они плыли в воздухе, кружа, подымаясь к потолку.
– Так да или нет, Питер?
– Мне нужны деньги, но… Господи, за что мне все это!
Кассандру, казалось, это ничуть не взволновало.
– Тебе нужны деньги. А долги надо возвращать. Представился случай выплатить долг немедленно.
Он вообразил протянутую к нему жирную лапу Винни. Я здорово растолстел в последнее время, набрал вес, так сказал Винни.
– Зачем ты это делаешь, Кассандра? Ведь это не нужно тебе. Я бы предпочел – конечно, если ты не задумала подшутить надо мной – просто забыть об этом, и все. Достану деньги как-нибудь иначе, по-другому. – Он пристально взглянул на нее. – Нет, ты шутишь! Разыгрываешь! Со зла!
– Почему ты все-таки так упорно сопротивляешься? – с горечью спросила она. – Хотела бы я это понять.
– Зачем? За что ты так на меня взъелась? Господи, я всего лишь замороченный тысячами проблем парень…
Она покачала головой, отказываясь слушать эту жалкую дребедень.
– Питер, я целыми днями общаюсь с мужчинами. Я понимаю их психологию, ход их мыслей. Я с первого взгляда разглядела в тебе стоящего мужчину. Может быть, я, как женщина, многого и не стою, наверное, это так. Но я хотела бы урвать себе счастья на одну ночь. – Ее голос звучал тускло, как бы издалека, над головой плыл табачный дым. – Это хороший уютный дом, а ты – хороший мужчина. Я считаю тебя очень привлекательным, из тех мужчин, что не польстятся на женщину вроде меня, понимаешь? – Она чеканила слова, как зомби. – Я таких, как ты, знаю. Ты живешь в соответствии с определенными нормами и ждешь за это вознаграждения. Ты ожидаешь, что жена твоя будет с тобой счастлива, потому что таких, как она, ты страстно желаешь. Но существует и нечто другое. – Она улыбнулась, обнажив в этом яростном оскале сверкание превосходно выполненных пломб и коронок. – Я знаю, что во мне есть что-то, что тебя привлекает, – в противном случае знакомства бы не состоялось. К чему-то, что есть во мне, тебя тянет, тебе этого не хватает. Мягкости тебе не требуется. – Она была права. – И дело не в сексе, потому что я уверена, что с женой в этом смысле у вас все в порядке. Тут что-то другое.
– Что же? – спросил он, догадываясь о том, что она имела в виду.
Она улыбнулась и похлопала по своей сумочке.
– Десять тысяч долларов – это пустяк, Питер, ничто. – Она выговорила последнее слово так раздраженно, злобно, что было ясно, чего стоило ей это «ничто». Встать бы, шлепнуть ее, и она бы выкатилась. Она могла прочесть по его лицу эту мысль, потому что села и, вдавив в пепельницу недокуренную сигарету, коснулась его щеки прохладной рукой. – Послушай, – сказала она, – мне нравится быть с тобой в постели. Ты такой большой, ты умеешь сделать мне приятное. – Она обвила рукой его шею. Он почувствовал желание и содрогнулся от отвращения к самому себе, но на этот раз он знал, что поступает не просто глупо, а заведомо дурно, грешно. И все же если бы только попридержать Винни, чтобы тот дал ему время окончить процесс и вернуть Дженис, то ради этого он пошел бы на что угодно, взорвал бы город, если нужно! Угроза шантажа со стороны Винни так велика лишь до тех пор, пока Питер служит в прокуратуре. А потом, ему нужна информация насчет Джона Эппла. Он должен вычислить, с кем имеет дело, кто его соперник. В сущности, все можно представить так, будто он трахает Кассандру, в то время как его самого трахает Винни, – вот выскользнуть бы из этой цепочки, и пусть трахают друг друга, особенно учитывая, что для денег он лишь передаточное звено, без которого можно и обойтись. Но разобраться в этом клубке, попробовать понять, действительно ли игра стоит свеч, чрезвычайно трудно. Кассандра тянула его, воркуя что-то ему на ухо, шепотом предлагая пройти наверх, в спальню. А он был так одинок в последнее время. Она вытащила из сумочки пухлый белый конверт и тихо положила его на кухонный стол. Мыть посуду они не стали, оставили все как есть. Наверху в ванной, стоя перед зеркалом, в котором еще недавно отражалось их с Дженис объятие, он вычистил зубы. Кассандра извлекла из сумочки пилюлю, похожую на огромную таблетку аспирина, и проглотила ее.
– Что это? – строго спросил он.
– Пилюля.
– Шутишь! – Ему захотелось ударить ее.
– Я называю их «пилюли радости». Все как бы замедляется, становится ярче, глубже.
– Ну, я устал, так что слишком большой радости не ожидай.
Она выключила свет, что-то бормоча себе под нос.
– Что? – с раздражением спросил он. – Что ты сказала?
Потом, после нескольких томительных минут в темноте, Кассандра притянула его к себе, сильно прижала к своему телу.
– Давай! – требовательно сказала она. – Действуй.
Он повернулся к окну. Невероятно, но снег все еще падал. Скоро всех их погребет этот снег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136