Луис неохотно улыбнулся. Он бросал на майора косые недобрые взгляды и имел вид настолько обиженный, что граф поспешил заговорить:
– Мы пьем коньяк, Роберто, как всегда по субботам! И, как всегда по субботам, Луиси хочет заставить меня признать его правоту, в то время как меня совсем не нужно заставлять. Я с ним всегда и во всем согласен! С Луиси не нужно спорить – обычному человеку, мне, по крайней мере, это не под силу!
– В Луиси гибнет великий адвокат! – радостно подхватил майор. – Я всегда говорю об этом, когда он в очередной раз начинает с того, что все мы, то есть граждане Эль-Параисо, отпетые бездельники и разгильдяи, а кончает тем, что на земле нет и не может быть людей лучше нас. Причем ни с тем ни с другим невозможно не согласиться!
Луис продолжал коситься на майора, не принимая его тона. Им владел страх за судьбу графини и графа, которых эти мерзавцы почему-то включили в число своих жертв. Поведение майора удручало Луиса. Зная Роберто, он не допускал мысли, что майор не собирается заниматься этими людьми всерьез. Напротив, Луис чувствовал, что майор занят Лысаном и его людьми по горло, что есть какой-то план, которого он придерживается. Но пока майор выполняет свой, может быть, очень остроумный план, Луиса чуть-чуть не насадили на гарпун, а Люси рисковала оказаться в руках этих мерзавцев…
«Бесчувственный болван! – обзывал майора Луис про себя, наблюдая, как жизнерадостно Роберто Ка-стельянос демонстрирует свои белые зубы. – Он непробиваем! Свинья! Пока он гоняет за мной своих разгильдяев и чувствует себя комиссаром Мегрэ, Лысан кружит где-то здесь, рядом и ищет возможности заполучить Люси, чтобы заставить рассказать ему что-то, чего я не знаю и не могу знать!»
Сознание того, что это действительно может быть так, привело Луиса в отчаяние. Он искривил губы и неожиданно для себя прохрипел:
– Ты, сукин сын, перестань скалить зубы! – Луис подскочил к майору, схватил его за горло и приподнял на цыпочки.
Майор, задыхаясь, бешено вращал белками, пока граф не освободил его от железной хватки Луиса, а сам Луис не был оттеснен. С изумлением майор читал в глазах графа сочувствие к Луису.
Луис пришел в себя и побледнел от стыда. Потом поднял на майора тоскливый взгляд:
– Извини, Роберто! Мне нужно поговорить с тобой, сейчас же!
– Черт возьми, Луиси! Я приехал сюда за тем же – чтобы поговорить! – Майор тяжело дышал. – Меня никогда в жизни не душили, чико! Это ужасно! Особенно если тебя душит такой конь, как ты. Я думал, он мне шею свернет, Хуан! – пожаловался майор графу. – Запомни, если ты меня задушишь, ты не сможешь со мной поговорить! – закончил он.
Луис скатился по лестнице, а майор задержался, спрашивая глазами графа. Хуан неопределенно развел руками и уклонился от ответа.
Поднявшись на второй этаж в комнату, которая служила рабочим кабинетом, майор застал Луиса наливающим из термоса жасмиловый чай.
– Тебе налить, Роберто? – Луис спрашивал так учтиво и любезно, что никто бы не поверил, что две минуты назад его пальцы сжимали горло майора.
Роберто не хотел чая, но радостно согласился. В молчании они начали пить горячий напиток, но майор, словно вспомнив о чем-то, полез в карман и достал кассету.
– Поставь это, Луиси! Это не музыка. Пожалуйста, поставь!
Луис поставил кассету в магнитолу, и из динамика донесся голос Лысана:
– Быстро, значит, собираемся и уматываем! Давай, давай, хватай свои шмотки, собака! Мы там в море с Алексисом чуть-чуть его не придавили, а ты в катере отсиживался! – Последовала долгая, наполненная сопениями и вздохами пауза. – И я тут маху дал! – продолжал голос Лысана. – Тогда, в тот самый первый раз надо было ликвидировать его, прямо в доме у старика. Деда этого тряхануть, взять за горло девчонку, дом весь перерыть! Что нашли – то и было бы наше, и утром на самолет! – с болью в голосе открылся Лысан. – А теперь они сами на нас охотиться начали! И не один он, значит! В катере с ним какой-то черномазый сидел, на пляже этот самый доктор, еще бог знает сколько у него здесь людей!.. Я так думаю, мы его людей не видели, потому что его здесь никто не трогает. Жил себе спокойно, как у бога за пазухой! А сейчас он сам не полезет – людей своих, значит, пошлет!.. А ты, падаль, все еще возишься? – Голос Лысана то приглушался, то звучал совсем отчетливо, и вначале недоумевавший Луис догадался, что в номере 184 установлены микрофоны.
– А ружья куда? – совсем рядом оглушительно пробасил Алексис.
– Захватим с собой в машину! Все какое-никакое оружие, значит. Сложи их в коробки, только этикетки оторви! Как вернемся, Суаресу покажем, чтоб видел, каким оружием приходилось воевать! – Последовало долгое шуршание, потом опять громко зазвучал голос Лысана: – Надо его, значит, убирать, и быстро… Жалко, что ты промазал! Поймали бы другого и концы в воду! Давайте шевелитесь, работники!.. Если мы не возьмем его за горло, он возьмет нас за…
– Может, на самолет? – застенчиво пробасил Алексис. – Хрен с ним, с «порошком»! Живыми бы отсюда выбраться. Ведь чудом до мели дотянули! А море здесь акулами кишит!
– Это, значит, вернуться предлагаешь! – взвизгнул Лысан. – Да ты, парень, видно, с Суаресом не знаком совсем! Он тебя примет, в кабинете своем, значит, выслушает, покивает головой, пожалеет, а потом ты на улицу выйдешь – и тебя грузовик задавит! Случайно задавит, как таракана!.. «Профессора» надо пришить, и это дело твое! Для того тебя сюда и взяли, значит, а ты… – Лысан с трудом переводил дыхание. – Зачем промазал, мать твою!.. – сорвался Лысан. – Целился бы хорошо, сейчас бы уже в самолете сидели! Эй, чего ты там с биноклем вертишься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112