– Этот ящик, с большими кассетами, который поставил у тебя в кабинете Мики, он орет уже минут десять! Сначала все говорили, а потом какой-то грохот, шум, звон! А сейчас кто-то визжит, как свинья! Послушай, чико! Визжит так, что мне страшно стало! Эй, Роберто, ты слышишь? – Рамон оторвал трубку от уха, и в эфире раздались придушенные визги Шакала, которые добросовестно записывал с помощью установленных в доме Луиса «жучков» магнитофон-подслушиватель.
Майор Кастельянос не слышал визга Шакала. Его машина неслась по главной авениде Ринкон Иносенте, почти не касаясь колесами покрытого слоем воды асфальта. Рискуя сломать себе шею, майор гнал машину и одновременно кричал в микрофон:
– Все немедленно к дому Луиса! Ты слышишь, Гидо, все к дому Луиса! Сейчас же!
Поворачивая в переулок, в конце которого прятался дом Луиса, майор влетел задней частью машины в дерево, смял крыло и багажник, но так спешил, что не заметил этого, не слышал глухого звука удара.
Выскочив из машины, Роберто увидел, что Луис возится в грязи и лезет на Шакала так, словно хочет поцеловать, а тот отчаянно сопротивляется и визжит. Майор подскочил к Луису и начал оттаскивать его, громко уговаривая:
– Оставь его, Луиси! Оставь, чико! Оставь, не пачкайся! Мы сами его заберем.
Майор пытался оттащить Луиса, не подозревая о том, что уговаривает совсем не того Луиса, которого знал и любил. Луис легко вырвался, и Роберто Кастелья-нос полетел в грязь головой вперед, приземлившись на четыре точки, как лягушка. Шакал, который уже собрался подняться на ноги и броситься наутек, испустил горестный вопль.
Но еще две машины затормозили перед домом, и толстый Гидо бежал к Луису. За ним следовали Ригоберто и еще три сотрудника пограничной службы. Все они видели, как Луис схватил майора за рубашку, поднял над землей и швырнул в грязь.
Гидо попробовал поднять своего начальника, но майор не вполне понимал, что с ним случилось, и молча отплевывал грязь. Тогда Гидо стал подходить к Луису. Шакал, завидев помощь, стал визжать так страшно, что, сам того не желая, внушил ужас своим потенциальным спасителям.
– Вы что здесь делаете, чикос? – бодро поинтересовался Гидо так, словно застал Луиса и Шакала играющими в шахматы.
Луис молчал. Гидо осмелел, подошел вплотную и попробовал похлопать Луиса по плечу. И сразу поплатился за свою фамильярность. Его движение было оценено как попытка нападения, и Гидо получил ногой в ухо.
– Ты что, рехнулся! – изумленно закричал Ригоберто, но поперхнулся и был сбит двойным ударом кулака и локтя, после чего последовал хлесткий удар ступней в грудь стоявшему неподалеку от Ригоберто и раскрывшему от удивления рот агенту.
– Карахо! – вскрикнули два оставшихся нижних чина пограничной службы и с замечательным проворством бросились бежать. Луис не преследовал их.
Майор Кастельянос наконец пришел в себя и на четвереньках ринулся на Луиса, хватая его за ноги с явным намерением повалить. Хватать человека, знакомого с кун-фу, за ноги – это самоубийство. Так впоследствии объяснял майору его ошибку граф Хуан Сантос Родригес. Луис ударил майора в лицо коленом. Однако майор все же не пожелал отцепиться. И тогда он получил короткий удар сверху по затылку и потерял сознание.
Когда Луис повернулся к своей жертве, он увидел, что Шакала, ожесточенно отбивающегося, тащит в сторону раскрытых ворот граф Хуан Сантос Родригес. Луис
бросился к Шакалу, но граф преградил ему дорогу. Он стоял на пути Луиса, подняв согнутую в локте левую руку. Лицо графа было серьезным и строгим.
Граф возвращался из клиники. Подъезжая к дому, он увидел сразу три патрульных машины и направил свой «пежо» прямо к дому Луиса. Когда Луис расправлялся с нижними чинами пограничной службы, граф бежал к полю боя и все видел. Одного взгляда на Луиса ему было достаточно, чтобы понять, что Луис не в себе. А по тому, как он оскалил зубы, граф внезапно догадался, что грозит бедному Шакалу, и не на шутку испугался. Жестокость, с которой Луис расправился с пытавшимися спасти Шакала, подтверждала догадку графа.
Между тем начавший что-то понимать Гидо вместе с двумя непобитыми агентами схватили Шакала и потащили к воротам. Увидев, что Шакала уносят, Луис попробовал обойти графа, но был отброшен назад толчком ступни в плечо.
Тогда Луис обрушил на графа серию ударов руками и ногами, от которых граф ушел, разорвав дистанцию, и принял защитную стойку. Луис продолжал нападать. Натиск его ударов усиливался по мере того, как Шакала оттаскивали к воротам. Луис рвался напролом, не заботясь о защите, и вынудил графа встречать его скользящими ударами в верхнюю часть живота. Под бешеным натиском Луиса граф медленно отступал, крича Гидо:
– Да уберите же вы его скорее! Скорее!
Но обезумевший Шакал боролся с попытками утащить его в машину, принимая Гидо и его помощников за людей Луиса. Шакал охрип, но продолжал визжать.
– Вы что, Луиси? Вы чего деретесь! – Звонкий голос графини заставил Луиса опустить руки. Графиня остановилась между ним и графом и подняла на Луиса потрясенные, полные слез глаза. – Ты, Луиси, какой бессовестный! – выкрикнула Люси и расплакалась. – Ты почему папу бьешь! Обижаешь его, злой какой! – Графиня плакала, размазывая слезы по прекрасному, покрытому матовым загаром лицу.
Луис не двигался.
– Не надо, Котйнук! – продолжала графиня, когда слезы прошли. Она никогда не плакала долго. – Ну, не на-а-до! – Для большей убедительности графиня сделала в сторону Луиса круглое движение рукой. – Ты же всегда такой добрый! Никогда нас с папой не обижаешь!
Граф с трудом владел собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112