– Был труп! За труп у нас дают пожизненное заключение. Я перепугался и решил, что нужно представить Луиси героем и как можно скорее. Тем более что все это правда! Все было так, как я написал. Но любой факт можно подать по-разному. Очень важно, кто и как первым даст информацию. Коммерческий директор газеты «Сегодня, завтра и всегда» – мой близкий друг. Черт возьми, я не пойму, почему этот юноша мечется, как угорелая кошка! – Майор имел в виду вставшего из-за стола Луиса. – Это все – чистая правда, как бы Луиси ни убивался из-за разбитой лысины этого бандита. Это мы прошляпили, а он обезвредил их всех сам, этот лихой парень, а потом еще и нам надавал оплеух! Плюс кун-фу, романтика, и все это вместе – сенсация, Луиси!
– Кун-фу здесь ни при чем! – растерянно ответил Луис. – Ты же говорил, что я бил их бутылками. Но черт бы тебя побрал, ты соображаешь, что ты делаешь! – взорвался Луис. – Какое мне дело то того, что вы прошляпили, хотя, если бы ты и твои люди были немного расторопнее, ничего не случилось бы. Какое мне дело до сенсации! Я не хочу сенсации, я просто спятил со страха, когда они стали говорить о Люси! Вот и все! Какое радио, какие газеты! Я не хочу этого! Тем более что он жив, и пусть живет!
– Послушай дальше, чико! – примирительно проговорил майор. – Ты мне надоел со своими капризами. Я же говорю тебе, что это нужно было сделать, а ты опять встаешь на дыбы, как конь. Так вот, я отправил все это в столицу вчера, а сегодня все утро вел переговоры со своим шефом и с прокурором. И ты знаешь, что сказал прокурор! Даже я не мог ожидать от этого зануды такой шутки! Он заявил, что никаких санкций против тебя предпринимать не будет, даже если все трое подохнут в больнице! Так он сказал, когда послушал пленку. Пусть, говорит, хоть передохнут все, а этот парень не нарушил ни одного из законов Эль-Параисо. Напротив, он не только защищал свою жизнь, на которую преступники уже не первый раз покушались, но и спокойствие и безопасность всего населения Ринкон Иносенте, для которого преступники представляли серьезную угрозу. Так он сказал, чико, и то же самое он заявит на пресс-конференции во Дворце правосудия. А что касается газет, то без этого в любом случае не обошлось бы. Уж больно лакомый для них кусочек. Такая история с похищениями, драками, гангстерами…
Майор перехватил еще несколько кусочков свинины и продолжал, краем глаза наблюдая за побледневшим и вытянувшимся лицом Луиса.
– Конечно, эту историю для прессы мы подредактируем. Им вовсе не обязательно знать, как Луиси озверел и чуть не загрыз этого беднягу. И самое забавное, Луиси, он самый безобидный из всех! Мозгляк трусливый! Потом послушаешь пленку и поймешь сам. Он просто увлекся и сболтнул лишнее. Думаю, если бы он знал, во что ему обойдется такая болтовня, он сам откусил бы свой язык…
– Это все очень мило, – оборвал майора Луис, – но как я теперь появлюсь в аудитории? Ты подумал об этом, когда звонил в свою паршивую газету? Все и каждый будут хлопать меня по спине и заставлять рассказывать, как это было. Я понимаю! Конечно, тебе хотелось напомнить о своем существовании народу Эль-Параисо! Я это очень даже понимаю, но при чем здесь я? Мне остается бежать отсюда сломя голову, чтобы не стать жертвой газетчиков. Я далек от мысли, что ты не догадывался обо всем этом, когда поднимал всю эту шумиху… – Луис постепенно повышал голос.
– Нет, чико, ты не выведешь меня из себя, как бы тебе этого ни хотелось! Я буду считать, что ты пока не в себе, и улыбаться, что бы ты мне ни говорил, дармоед сопливый! – взревел майор. – Хорошо, я тебе скажу, чего мне стоило вчера уломать прокурора оставить тебя дома, а не запереть в камеру. Он слушать сначала ничего не желал! «Если этот испанец совершил убийство, то, прежде чем выпустить его на свободу, суд должен убедиться в том, что у него не было другого выхода!» – Майор яростно-тихим голосом цитировал прокурора. – Ты слышишь, суд! А до суда ты бы с полгода посидел в тюрьме! Слава богу, что этот лысый жив! Потом я говорил со своим шефом. Я не могу повторить то, что он мне сказал. Даже если бы Люси отправилась куда-нибудь, у меня бы язык не повернулся сказать такое за столом. И он прав… Я виноват во всем, мои люди дважды упустили этих подонков за одно утро. Так я и сказал шефу пограничной службы. Мои ошибки – это мои ошибки, и я от них не отказываюсь. Еще я сказал шефу, что прокурор требует твоего ареста, но ты пока в тяжелом состоянии и за тобой постоянно смотрит врач. И тогда наш шеф позвонил прокурору сам и уломал подождать с ордером на арест. – Майор успокаивался.
– Есть тут еще один момент. Участились столкновения наших людей с контрабандистами. Они на катерах проскакивают через наши территориальные воды. У них простой расчет – с нашей стороны на континенте их никто не будет ждать. Это все катера, набитые кокаином и вооруженные до зубов. Неделю назад погибли два пограничника. Когда прокурор информировал министра юстиции, что у нас в Ринкон Иносенте «произошло побоище» – так назвал прокурор твою расправу вчера, – что три колумбийских гангстера изуродованы, а один из них доживает последние часы, министр пришел в восторг и заявил: никаких санкций! И сегодня сеньор генеральный прокурор называет тебя мужественным мужчиной, обезвредившим банду преступников. И главная причина этого – пленка. Они слушали запись все вместе! Это к вопросу о поруганной неприкосновенности твоего жилища.
– Больше всего достанется мне, – продолжал майор. – Мой шеф знает уже все, даже больше, чем нужно. Я отправил Мики вместе с пленкой, чтобы не путался под ногами. Представляю, чего нагородил обо мне этот щенок, чтобы доказать, что он не виноват!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112