Звезда существует, это бесспорно. Я получил четкие фотографии. Размеры действительно огромные. Но масса!. Для звезды такой величины масса ничтожная. Можно сказать, нулевая!
– Ты не ошибся при расчетах?
– При расчетах нет, но измерения надо бы повторить на более мощном телескопе. Бортовой слишком слаб.
– Это можно сделать на Плутоне. Там отличная обсерватория, одна из лучших в Системе. Все упирается в массу звезды. Если она велика, то доктор не врет. Катастрофа возможна.
– Мне ли не знать! – В механическом тоне Саймона почудилось нечто вроде озабоченности. – Что-то здесь все-таки не так.
Капитан Фьючер заметил, как побледнела и осунулась Джоан. Почти сутки они провели без пищи.
– Грэг! – приказал он. – Включай автопилот и займись обедом. Джоан худеет на глазах.
Робот собрал разборный столик и расставил посуду, затем принес еду. Джоан, Кэртису и Кейну был подан обычный рацион космопланов: бисквиты, бифштексы из сублимированного мяса, мармелад и легкое столовое вино – меню капитана Фьючера.
Ото предпочитал химические элементы в чистом виде. Он жадно выпил кувшин крепкой смеси и с довольным видом откинулся на спинку кресла. Постоянно находясь в питательном растворе, Мозг в пище не нуждался. Вместо обеда ему полагался легкий гидравлический массаж. Кэртис опустил в куб вибратор, и сквозь прозрачные стенки было видно, как заколыхалась студенистая масса внутри. Саймон наслаждался.
Грэг работал на атомной энергии. Раз в сутки он открывал дверцу на груди и бросал в приемник реактора кусок меди. Не забыл Грэг и своего любимца – Еек тоже получил кусочек меди.
– Какие еще металлы может есть этот зверек? – поинтересовалась Джоан. Грэг был польщен вниманием гостьи.
– Любые, – с гордостью сказал он. – И чем тяжелей металл, тем охотней он его ест.
– А не опасно тебе его держать? Ведь он может откусить вам палец или еще что-нибудь.
– Я сделан из легированного сплава, – похвастался робот. – Я никому не по зубам, даже Ееку! Вообще-то Еек предпочитает мягкие металлы: медь, свинец. Я уже не говорю про золото. Это для него лакомство.
– Утром он полакомился серебряной баночкой из моего косметического набора, – язвительно доложил Ото. Джоан сняла золотой браслет и протянула его грызуну.
– Тебе, Еек, – сказала она, но лунный щенок даже не глянул на подарок.
– Он не слышит, – объяснил Грэг. – Он может только читать мысли.
Джоан повторила предложение в уме. Зверек тут же подпрыгнул и схватил лакомство. Вскоре он поднялся и, качаясь, двинулся вдоль стенки.
– Не отравился ли он? – забеспокоилась Джоан. – Смотрите, он прямо как пьяный!
– Почему «как»? – презрительно отозвался Ото. – Пьяный и есть! Ему дай волю, нажрется железа до белой горячки!
Еек не обращал внимания на критику, он брел по кораблю, глядя перед собой затуманенным взором.
– Должно быть, горланит песни во всю свою телепатическую глотку, – засмеялся Кэртис.
После обеда Грэг вернулся к пульту, прихватив с собой Еека, который быстро уснул у него на коленях.
Полет продолжался. Мозг и Кейн погрузились в научные споры. Ото забавлялся изменением внешности, оттачивая искусство перевоплощения. Джоан с любопытством наблюдала за манипуляциями андроида, хотя порой новый образ заставлял ее вздрагивать от ужаса. Но главным предметом ее внимания оставался, конечно, капитан Фьючер, на которого она то и дело бросала влюбленные взгляды.
Кэртис сидел в кресле, рассеянно бренча на любимом инструменте – двадцатиструнной венерианской гитаре. Джоан видела, что мысли капитана Фьючера витают где-то далеко. Его красивое лицо хмурилось, серые глаза отрешенно смотрели вдаль, и думал он не о сидящей рядом миловидной землянке, а об отвратительном докторе Зерро на далеком Плутоне. Туда, в логово вражеского Легиона, уносились мысли капитана. Туда же мчался корабль, яркой точкой прочерчивая космос.

На ледяной планете

«Комета» сделала положенный виток в сумеречной атмосфере Плутона и пошла на снижение. Капитан Фьючер уверенно посадил корабль на столичный космодром Тартарус.
Пассажиры прильнули к иллюминаторам, вглядываясь в унылый пейзаж холодной планеты: вечная мерзлота и белые языки ледников на отрогах невысоких гор. Ото припомнил предыдущий визит на Плутон и вздрогнул. Андроид плохо переносил холод – резина твердела, делая его неповоротливым и неуклюжим, как Грэг.
Робот, которому нигде не было ни холодно, ни жарко, равнодушно поглядывал наружу в ожидании распоряжений капитана.
– Кто командует полицией на Плутоне? – спросил Кэртис Ньютон.
– Сержант Эзра Гурни, – четко ответила Джоан Рэнделл, теперь уже не беззащитная землянка, а тайная сотрудница полиции.
– Старик Эзра! – обрадовался Кэртис. – Последний раз видел его на Юпитере, но тогда он не был сержантом.
– Его повысили в чине после успешного захвата самозванца-императора.
– С него и начнем.
Город разместился под огромным куполом, внутри которого поддерживали искусственный климат. Лишь одно здание стояло под открытым небом – обсерватория Тартаруса.
– Саймон, – обратился Кэртис к ученому, – после визита к Эзре мы доставим тебя в обсерваторию. Проверишь все данные по черной звезде, хорошо?
– На этот раз я пойду с тобой, хозяин, – напомнил о себе Грэг. – Ото снова впутает вас в неприятности.
– Согласен. Мы пойдем вместе, но по другой причине. Ото не переносит холода, а ты морозоустойчив. Заодно прихватишь тело легионера, пусть Гурни посмотрит.
Кэртис открыл наружный люк, и его обдало морозным ветром.
– Ну и холодина, – поежился он. – Круглогодичный зимний курорт, вот что такое Плутон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42