– Голос человека с гиацинтовыми глазами оказался ему под стать: глубокий, рокочущий бас, в котором явственно чувствовались сдерживаемые грозовые раскаты.
– Да, Всевластный. – Поклон рогатого дейва сочетал в себе неподдельное почтение и царское достоинство. – Ты оказал мне великую честь, согласившись на эту встречу. Я благодарю тебя и хочу заверить, что разговор окажется важным для нас обоих.
– Я слушаю тебя, Великий Хран.
– Прежде всего, Всевластный, прими мои искренние заверения в том, что дейвы по-прежнему чтят Договор, с достоинством неся свое Проклятие, и не собираются нарушать его даже в самой малости…
Обладатель гиацинтовых глаз жестом прервал собеседника. Воцарилось молчание. Амечи и дейв застыли друг против друга, а обстановка вокруг них начала меняться. Белый мрамор поблек, подернулся дымкой, затрепетал. Сквозь него постепенно проступало убранство другого зала, поменьше, с увешанными гобеленами стенами, обитыми синим бархатом позолоченными креслами и маленьким хрустальным столиком у камина.
Пока шла смена обстановки, собеседники не проронили ни слова. Амечи с гиацинтовыми глазами на правах хозяина внимательно следил за обновлением интерьера, а дейв задумчиво наблюдал, как рассеивается темная дымка охранных колец.
Наконец амечи сделал приглашающий жест к стоящим у камина креслам.
– Сколько тысячелетий мы знакомы с тобой, Хран?
– Тридцать, а может, и больше, – усмехнулся дейв.
– Сколько раз мы сражались с тобой на полях Великих Битв, Хран?
– Не сосчитать, – улыбнулся дейв.
– Таким закадычным врагам, как мы с тобой, не к лицу церемонии, Хран.
– Ты прав, Ювис. Но ты Верховный Бог, а я Правитель Проклятых, и я обязан воздать тебе необходимые почести, как это делал ты многие тысячелетия тому назад, когда Верховным Богом был я, а ты являлся Правителем Проклятых.
– Что ж, ты проявил должное почтение к Богу. Теперь поговорим прямо. Как очень давние и очень верные враги.
– Поговорим, – кивнул дейв. – Тем более что проблема, к сожалению, нешуточная.
Они устроились в креслах. В камине уютно затрещал огонь. На хрустальном столике возникли широкие золоченые кубки с тягучим янтарным напитком.
Хран с удовольствием сделал глоток, покатал во рту жгучий хмельной шарик, проглотил, дотронулся кончиком языка до нёба, наслаждаясь дивным послевкусием, и с улыбкой взглянул на амечи:
– Где ты берешь это чудо, Ювис? За одну бутылочку твоей амброзии я готов отдать целую дюжину подвластных мне миров!
– Это предложение? – иронично вскинул бровь амечи.
– Это зависть, – вздохнул Хран.
– Так и быть, мой досточтимый враг, я подарю тебе одну бутылку, – хмыкнул Ювис. Затем он стал серьезным: – Может, перейдем к цели твоего визита, Хран? О чем ты хотел поговорить со мной?
– О Ксантине.
– О Богине Весны? – удивился Ювис.
– Не совсем. Скорее о посвященном ей мире.
– Мире Ксантины? А что с ним не так?

Оставшись один, Ювис некоторое время сидел неподвижно, задумчиво глядя на мечущийся огонь. Затем он послал вызов-мысль.
– Ты звал меня, Верховный? – В поклоне застыла женщина.
– Да, Ксантина. Сядь. Расскажи мне е Черном Чародее.
Женщина с легким смешком опустилась в кресло.
– Неужели, Всевластный, тебя и впрямь интересует простой смертный колдун?
– Расскажи, кто он такой, – настойчиво повторил Ювис.
– Обычное пугало, придуманное жителями мира Ксантины, чтобы было кого обвинять в своих бедах и горестях, – пожала плечами женщина. – Но почему он интересует тебя? В каждом мире есть такой Темный Властелин, или Злобный Упырь, или Разрушитель, или еще кто-нибудь со столь же зловещим титулом, чудовищной репутацией и захватническими амбициями. Смертные не могут без этого. Им необходимо реальное воплощение зла, с которым нужно бороться. Раньше мы никогда не вмешивались и позволяли смертным играть в их жалкие игры. Так почему же теперь это стало волновать тебя, Великий?
Ювис не ответил. Он смотрел на пламя и катал в ладонях золоченый кубок с амброзией. Ксантина сидела тихо, как мышка, не решаясь потревожить раздумья Верховного Бога, но ее безупречный лоб прорезала тревожная морщинка.
Наконец Ювис заговорил:
– Отправь туда кого-нибудь из амечи помоложе… лучше всего из Учеников. Пусть посмотрит, что там и как… Изнутри посмотрит, глазами смертного… Придумай ему легенду и скажи, чтоб без нужды себя не раскрывал…
– Мне самой выбрать Ученика, Великий? – покорно спросила Ксантина.
– Да… Хотя нет, постой! Отправь… – Ювис назвал имя.
– Ты хочешь послать его? – удивилась Ксантина. – Но он уже не Ученик. Он – идущий по Дороге Миров.
– Тем лучше. Пусть на его пути окажется и мир Ксантины.
– Но он дерзок, строптив. Он не считается с мнением старших и во всем ищет зерно сомнения. Может, лучше послать другого?
– Его!
– Хорошо, я сделаю как ты велишь, – вздохнула Ксантина. – Но скажи, почему именно он?
– Потому что он – лучший! – отрезал Ювис.


Часть первая
РАЗБОЙНИК

Благородство и подлость, отвага и страх -
Все с рожденья заложено в наших телах.
Омар Хайям

1

– Эй, тупой увалень! Хватит бока отлеживать! Быстро за водой!
Темьян получил довольно чувствительный удар по голове огромным бурдюком из толстых воловьих шкур, к счастью пустым. Раздался громкий хлопок. Вокруг засмеялись:
– Пустая голова, пустой звук!
Разбуженный таким грубым способом Темьян, загорелый, молодой парень, сел, прислонясь широченной, обнаженной, иссеченной шрамами спиной к клену, и почесал ушибленную голову с коротким жестким ежиком белобрысых волос. По-детски потер пудовыми кулаками никак не желавшие открываться небольшие, глубоко посаженные, карие глаза и беззлобно огляделся, позевывая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156