До последнего момента завершения операции я не знал, кто именно мой опекун. Таковы правила – опекун негласно наблюдает за событиями и в случае чего подчищает хвосты, убирая лишних свидетелей, «сгоревших» оперативников, а порой и самих разработчиков – в том случае, если операция провалена. Но у меня провалов не бывает, так что Пауку в этом смысле нечего ловить. И все же – я знаю – он ждет, что однажды я все-таки оступлюсь, и тогда… Да, в случае чего по моему следу пойдет именно он, Паук. Он профессионален, умен, изобретателен и завистлив. И он не может мне простить, что я маоли. А он нет.
Начальство выносит вердикт: операция проведена безупречно, и мне полагается двухнедельный отпуск.
– Счастливчик ты, Стин, – подмигивает мне Паук. – Небось, рванешь на Илайи? Море, коктейли, девочки…
– Может, и рвану, только в этой «операции» мне опекуны не нужны, – не могу удержаться от подковырки я.
– Как знать, как знать, – хитро щурится Паук…

* * *
– Брайан, ты чего? – Лонг с тревогой смотрит на меня.
– А? Что?
– Да ничего, просто… Взял у меня флягу и застыл, как вкопанный.
– Я… устал чего-то.
– А-а-а, – понимающе тянет Лонг и снова поворачивается к Виктору.
Мотаю головой, прогоняя наваждение, откручиваю крышку с фляги и делаю глоток. Энергетический тоник. Классная штука. И фляга классная – плоская, удобная, почти невесомая. Это ее тогда опознал Дик. На ней знак штурмовых отрядов – лайдер и штурмовой автомат. Я плохо разбираюсь в оружии, но эти штурмовые автоматы – целые арсеналы в миниатюре. Чего там только не намешано, чем они только не стреляют: и лучами, и пулями, и гранатами, и чуть ли не бесшумными отравленными дротиками. Я держал такой автомат в руках несколько раз – когда был в теле Грига и вел непонятные для меня, но очень важные для него бои…
Делаю еще глоток и перехватываю жадный, направленный на флягу взгляд Виктора. Ему до смерти хочется пить, но он ни за что не попросит. Это тоже одно из правил той жестокой Игры, в которую меня заставляют играть. Я хорошо помню, что этим правилам подчинялся и Григ – истерзанный и избитый, он почти умирал от жажды, пил воду из унитаза, но не просил. А я попросил – когда сидел привязанный в медицинском кресле в «Сокольничьем Парке». Я тогда попросил пить, и боевик в непроницаемом шлеме поднес к моим губам флягу с энергетическим тоником. Плоскую армейскую флягу, точь-в-точь такую же, как эта у Лонга…
– Все, Брайан, я закончил. – Лонг убирает аптечку и встает. – Тебе его как, к стене опять приковать или пусть сидит?
– Пусть сидит.
Я протягиваю Виктору флягу. Он делает несколько жадных глотков, возвращает флягу Лонгу и выдавливает:
– Спасибо.
Лонг выходит.
– Рассказывай дальше, Вик, – предлагаю.
– На чем я остановился?
– На нашей с Мартином охоте за Саливаном.
– Ага… А дальше мне сказали, что если в течение ночи я получу от тебя вызов с просьбой о помощи, то должен буду проигнорировать его. Больше того, я должен посоветовать тебе уничтожить коммуникатор. Я так понимаю, это было сделано для того, чтобы ты не смог обратиться в полицию или еще куда-нибудь, когда поймешь, что помощь не придет.
– Значит, ты и не думал тогда брать мой пеленг. А ведь разыграл все, как по нотам… Номер дома установлен… Ждите… Помощь идет… Через полчаса будем у вас…
– Я делал то, что мне велели, – огрызается Виктор. – Хотя… Знаешь, меня тогда любопытство замучило. Я все никак не мог уловить суть аферы, понять, чего же им от тебя нужно. А я очень не люблю, когда чего-то не понимаю…
– И что? – тороплю я.
– В ту ночь я все-таки взял твой пеленг, установил номер дома, подождал почти до утра и поехал взглянуть. Я нашел там разбитое такси и несколько трупов боевиков – все, как я тебе и говорил. Нашел и разгромленную медицинскую комнату, и там тоже были трупы.
– А Сятю моего там не видел?
– Кого?
– Ну, такое существо… вроде как сгусток тумана, только темный.
– Нет, не видал.
– А воду на полу видел? – настаиваю я.
– Да, может, и была, но я внимания не обратил. Вот если б кровь на полу, тогда…
– Нет, на эту воду ты бы внимание точно обратил, – уверенно говорю я.
– Значит, не было ее на полу, – пожимает плечами Виктор.
– Ладно, а потом что по твоей инструкции полагалось делать? – спрашиваю.
– Мне велели тем утром заехать к тебе домой и посмотреть, как ты себя чувствуешь. Сказали, что у тебя может болеть голова и мучить сильная жажда. Но если только это, то оставить тебя дома, а вот если начнется приступ, срочно тащить к врачу. И адрес дали. Клиника Нанохирургии Мозга. Велели общаться только с профессором Рабишем, взять с него подписку о неразглашении и рассказать, что тебе ночью пытались нелегально поставить чип подчинения…
– Погоди, Вик, – перебиваю я. – Про чип подчинения тебе сказали Игроки?
– Ну да.
– А ты случайно не знаешь, что за чип на самом деле стоит у меня в голове?
– Что ты имеешь в виду? – удивляется он.
– То, что сказал, – с нажимом повторяю я. – Ты знаешь, какой именно чип на самом деле стоит у меня в голове?
– Стоп. Ты меня запутал. Ты хочешь сказать, что у тебя в голове не чип подчинения?
– Я не знаю, потому и спрашиваю.
– А Рабиш разве не сказал?
– А он тоже не знает. Рабиш сказал, что в моей голове, действительно, стоит какой-то чип и что он в нерабочем состоянии, а какой конкретно чип, он не знает. Он раньше ничего подобного не видел. Может, это и чип подчинения, а может, и нет… Кстати, именно так я понял, что ты один из Игроков.
– В смысле? – вскидывает голову Тойер.
– Когда ты привез меня в клинику, то именно ты сказал Рабишу, что в моей голове стоит чип.
– Да, прокол, – бормочет Тойер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159