Его брат, выше ростом и стройнее него, улыбаясь, возразил:
– Ты должен побывать там... на месте катастрофы. Нельзя бросаться такой возможностью для паблисити.
– Но я вечером должен быть на совещании партийной фракции, Пракеш. Некоторым из этих старых дураков нельзя доверить ни одного мало-мальски важного решения!
– Тогда, В.К. ... доверь мне позаботиться о твоих интересах...
– Если бы только этот старый хрен Чопри подписал заявление об отставке!..
– Наш уважаемый премьер-министр цепляется не только за жизнь, В.К. Но, братец, как он может подписать? Он же в коматозном состоянии.
– Тогда президенту следует немедленно назначить выборы. Какой смысл ждать, когда Чопри загнется... или очухается, чтобы поставить свою подпись?
– Спокойно, В.К. Несколько дней, всего несколько дней. Все идет так, что лучше не придумаешь. Ты отправляешься в Пенджаб и с печально-торжественным видом смотришь в камеры. Оставь совещание на меня.
В.К.Шармар посмотрел на стол. Взгляд остановился на личном письме с соболезнованиями от Питера Шелли, доставленном час назад кем-то из представительства британского верховного комиссара. Сжав кулаки, в бешенстве воскликнул:
– Как только подумаю, что могла наболтать ему эта баба!..
Пракеш Шармар тоже сердито прищелкнул языком, но потом успокаивающе пробормотал:
– Что бы она ему ни наговорила, В.К., он помалкивает. Перестань волноваться. Все верят, что Касс всего лишь сексуальный убийца... – Шармар поморщился, недовольный легкомыслием брата. – Письмо Шелли – лишнее тому доказательство. Думаешь, стал бы он посылать такое доброжелательное письмо, если бы до ушей Лондона дошло, к чему, как показалось Кассу, он стал подбираться, и там этому поверили?
Он небрежно разогнал дым и раздавил окурок в украшенной витиеватой резьбой деревянной пепельнице.
– Но эта сука могла столько ему рассказать!
– Видно, не рассказала... или Касс забыл спросить. Или просто не поверил услышанному?..
– Тогда не нужно было?..
– О, нет, В.К. Живая Сирина была слишком опасна... да еще влюбленная в Касса. Очень ненадежна. Могла пойти на безрассудный шаг. – Подняв глаза к высокому потолку, Пракеш вздохнул. Затем взглянул на окна, в которые, по твердому убеждению Шармара, просилась вся Индия... чтобы принадлежать ему. В кабинет падали косые лучи солнца. Их гаснущий свет золотил крыши и купола храмов. – Теперь, спустя неделю, – убеждал Пракеш, – можно быть уверенным, что Кассу не было известно что-либо мало-мальски важное. Может быть, он и затеял эту любовную интрижку, чтобы прощупать тебя... но продолжил ее ради собственного удовольствия. Его коллеги в представительстве Верховного комиссара верят, что он виновен. Ты же слышал запись их разговора в тюрьме, В.К., что может быть более обнадеживающим? Шелли сообщат, что Касс убийца.
– Да-да... – кивнул Шармар, указывая на письмо с соболезнованием. – Видно, что Питер смущен... это очень хорошо, Пракеш, очень хорошо!
Сигнализируя о звонках, ждущих ответа, на стоящем справа телефонном пульте теперь горели почти все лампочки. Может быть, не приходя в себя, уже скончался Чопри? Вряд ли. В этом случае их беседу с Пракешом прервали бы.
Однако надо было решить ряд неотложных дел в Дели. Ему так не хотелось лететь в Пенджаб осматривать обломки авиалайнера, разбросанные трупы, предметы багажа и куски металла. Проклятые сикхские террористы, всегда не вовремя!
– Опять озабочен, В.К., – снова закуривая, шутливо заметил Пракеш. – Вижу по лицу. С совещанием я справлюсь.
– Думаю, Пракеш... думаю. И не о Конгрессе, не о выборах. Думаю о том, что лучше бы этот тип, Касс, совсем не появлялся в суде, ни здесь, ни в Англии, ни теперь, ни в будущем. Ты понял?
Пракеш сидел, разглядывая ногти. Помолчав, сказал:
– Несчастный случай устроить нетрудно... но еще рано. Не теперь. Время неподходящее. С Касса не спускают глаз. Кроме его коллег, вряд ли будут другие посетители. Поэтому, когда внимание ослабнет, возможно, произойдет несчастный случай. Скажем, один из преданных поклонников Сирины, обезумевший от горя и охваченный жаждой мщения.
– Хорошо.
– А теперь ступай делать заявление для печати в связи с этим авиалайнером. Изобрази самое печальное выражение, братец, и забудь о кашмирских землях и зельях – в конечном счете, Касс, скорее всего, ничего о таких пустяках не знает!
– Уж не хочешь ли ты вывести меня из себя, Пракеш? Думаешь, по мне лучше, чтобы она была жива?
– Нет, знаю, что это не так, В.К. Ты хотел ее смерти после ее первой неверности, – заверил он, опершись пальцами о край стола.
Шармар встал и подошел к окну. Парламент-стрит и Коннот-плейс запружены транспортом. Его взгляд скользнул по пыльным газонам Раджпатха в сторону арки «Ворот Индии», затем снова повернул на север, к окружавшим Коннот-плейс подернутым дымкой кварталам многоэтажных зданий. Купола и башни позади современных кварталов скрылись в пыльной вечерней мгле. Деловой центр разъезжался по домам.
Все правильно. Пракеш справится с совещанием фракции, пожалуй, даже лучше него, без горечи признал он. Умело, спокойно, без броских эффектов и саморекламы он выскажет соображения в пользу выборов. Уставшее от прожитых лет сердце Чопри может отказать в любой момент, и, пусть они не обязательны, следует ожидать новых выборов. Нужно во что бы то ни стало пойти на выборы, потому что именно сейчас самое время добиться прихода к власти еще одного, более слабого, правительства меньшинства. До того как фундаменталисты из Джаната парти станут сильными, как никогда, достаточно сильными, чтобы отобрать власть у Конгресса. Он успокаивающе потер лоб большим и указательным пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114