Ты обожди немного, я с силами соберусь, мои ноги и крылья окрепнут, тогда уж я не задержусь.
– В чем дело? – недоумевал раджа. – Разве не говорят: «В медлительности кроются беды»?. Амсал ва хикам, с.1150

Не следует упускать удобный случай и откладывать начатое ради пустых размышлений.
– Не следует проявлять и поспешность, – возразил попугай. – Ибо «поспешность – от шайтана, а медлительность – от Аллаха». Ахадис-и Маснави, с.258

Надо подождать некоторое время, избрать терпеливость уделом. В этот час, когда главное уже сделано, когда ты свободно дышишь, почему бы не повременить? Как ты терпел столь долгий срок, когда болел?
Раджа, слыша откровенные речи попугая, видя, что тот улетает, призадумался. Он догадался, что вольная птица покидает его, и сказал:
– О попугай! Люди не прощают необдуманных поступков.

Ты начал дело, как подобает благородным мужам.
Так сам и доведи его до конца столь же благородно.

– Разве не глуп тот, кто, обретая желанное, тут же и погубит себя понапрасну? – спросил попугай.
– Но ведь надо отблагодарить благодетеля, – возразил раджа, – в особенности в том случае, если облагодетельствованный ни в чем не пострадал. Мне будет польза, а тебе вреда не будет.
– Ради того, чтобы вылечить тебя, – отвечал попугай, – я готов жертвовать душой и сердцем. Но есть такое лекарство, которого в твоей стране раздобыть невозможно. Я полечу искать его, найду и изготовлю для тебя снадобье, во что бы то ни стало.
Раджа убедился, что попугай хитрит, решил сам изловчиться и завлечь его в сети коварства и жалобным голосом произнес:
– Я понимаю, ты меня разлюбил. Что ж, если не хочешь вновь поселиться в клетке, то оставайся среди этих садов и цветников, свей гнездо где тебе будет угодно.
Попугай в ответ рассмеялся и отвечает:
– Разве до благосклонного слуха раджи не доходило, что:

В оковах, но в кругу друзей
Лучше, чем с недругами в цветущем саду?

Пораженный и изумленный, раджа был очень раздосадован, так ему жаль стало терять попугая, что он попросил:
– Раз уж ты покидаешь нас, оставил бы нам памятку о себе! И мы также дадим тебе что-нибудь на память. Спустись ненадолго, чтобы распрощаться – то-то было бы распрекрасно!
– Ну, раджа, эти речи ты оставь, выкинь из головы такой вздор: я ведь не та птичка, что из-за подобной приманки – сладких речей попадает в клетку невежества.

Любовь твоя бьет крылами, так постой же.

Тот невежда охотник не знал меня, не ведал мне истинной цены, не понимал моего подлинного значения. А ведь у меня в каждом перышке сокрыто искусство, показал же я людям только умение врачевать. Мне известен эликсир величия, и тайны алхимии, и искусство перевоплощения. В нашей стране растет трава, которая, если ею провести по глазам, делает человека невидимым, в то время как сам он видит все. Ведомы мне также все рудники и россыпи драгоценных каменьев. Тебе следовало беречь меня как следует, держать в железной клетке за семью замками. А теперь уж раскаяние и сожаление бесполезны, горевать нет смысла.

Дикую тварь надо стеречь хорошенько.
Не воротится она, если ослабнут цепи.
Коли ученая птаха вылетит из клетки,
Что толку дитяти всплескивать руками от огорчения?

Воистину наша история похожа на случай с тем дамаскинцем, птичка которого удрала, воспользовавшись всякими уловками и колдовством. А тому мужу ни горе, ни скорбь уже не помогли.
– А как это случилось? – спросил раджа.

Рассказ 10

– Хранители преданий рассказывают, – начал попугай, – что некий муж купил у птицелова на базаре в Дамаске за дирхем красивую пташку с пестрым оперением. Он привязал ее за ножку бечевой и понес на руке домой на потеху детям. Птаха же на тайном языке молвила ему:
– Что тебе за польза держать меня у себя? Если же ты выпустишь меня на свободу, я дам тебе три мудрых совета, но с условием: два из них я произнесу на твоей руке, а третий – с вершины дерева.
Дамаскинец принял предложение птицы, желая за тот дирхем приобрести мудрость.
– Первое наставление, – начала она, – состоит в том, что когда человек упускает из рук благо, то не стоит об этом сожалеть и печалиться, ибо в действительности то благо не принадлежало ему. Второе, если кто-либо совершит невероятное или какое-либо чудо, то не спеши верить и полагаться на него.
Затем отпущенная птаха взлетела на дерево и прощебетала:
– Ну и сглупил же ты, что выпустил меня, поверил моим словам! Не следовало меня отпускать, надо было беречь меня пуще жизни. Ведь у меня в зобу – жемчужина весом в двадцать мискалей. Мискал – мера веса; в средневековом Иране была равна около 4,6 гр., употреблялась для измерения веса золота и драгоценных каменьев.

Теперь видишь, как ты оплошал? Ты и меня потерял, и жемчужину.
Муж стал горевать и чесать затылок.
– Ведь я предупреждала тебя, – продолжала птичка, – что не следует жалеть о том, что уже случилось, не следует верить невероятному. Я малая пташка, разве жемчужина в двадцать мискалей поместится в моем зобу? Но раз ты поверил в такое чудо, то, конечно, станешь сокрушаться и досадовать.
С этими словами птичка полетела восвояси. Выслушав притчу, раджа промолвил:
– Я уразумел смысл твоих слов, дай же мне на прощание наставление и совет, чтобы они принесли пользу и остались бы памятью о тебе.
– Самое лучшее наставление и совет в том, – ответил попугай, – чтобы ты пребывал в покое и вылечился. А мне, бедняге, пора отправляться в полет, дабы озарить взор лицезрением любимых.
С этими словами попугай воспарил в небеса, а радже только и осталось, что глядеть ему вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163