– Зато какое бы трудное и тяжелое поручение мне ни дали, я один все исполню.
Падишах удивился столь дерзким притязаниям и гордости духа и сказал везиру:
– Если притязания этого чужестранца имеют основания, то ему и пяти тысяч в день не жалко.
И он велел ежедневно выписывать ему из казны тысячу динаров. С тех пор царевич каждый день получал от послушного шахского казначея названное жалованье. Сто динаров он тратил на повседневные нужды, триста отдавал своим трем спутникам, а шестьсот раздавал в виде милостыни и подаяния.
Время шло. И вот однажды падишах, которому были подвластны и суша и море, выехал на рыбную ловлю. Согревая деревянный корабль жгучим ветром, он гнал его по водным просторам, взявши рыб за жабры и выхватывая их из моря. Морских тварей, словно обитателей земли, он настигал десницей смерти и сетями небытия. Его великое рвение повергало во прах жителей морских глубин. То морские чудища, могучие, как воины, нарывались на крючки, то черепахи-щитоносцы пытались укрыться в страхе перед копьями, пронзающими сердца.
И вдруг с пальца падишаха упал в воду перстень с камнем, сверкающим, словно пламя. Сколько ни искали потерянный перстень, сколько ни ныряли водолазы, словно утки, в воду, сколько ни просеивали песок на дне, от огнеподобного перстня не осталось и следа. Искать тот перстень было все равно, что мерить ветер: они только глотали прах разочарования.
Царь же очень любил это кольцо и ценил его не меньше перстня Сулеймана. Он был огорчен и расстроен. Тут он вспомнил о чужеземном воине и сказал стихами:

О сердце, коли хочешь свершить подвиг – пора настала.

– Настала пора твоего высокого взлета и больших притязаний. Если ты не найдешь перстня, то выдача жалованья тебе будет прекращена, ибо все милости и блага были оказаны именно в ожидании такого случая.
Царевичу не было смысла спорить или возражать, и он волей-неволей согласился, попросил отсрочку в один день, поклонился и вернулся к себе. Он пришел домой в раздумье и, встревоженный, сел с друзьями, рассказал им обо всем, что произошло, и закончил так:
– Вот какое поручение дал мне падишах. Если бы он приказал мне совершить подвиг на земле, то я тотчас развеял бы прах его врага. Но в морских и подводных делах я не мастер и ничего в этом не смыслю. Как мне быть?
И тогда Халас сказал ему:
– Мой господин, не стоит из-за этого тревожиться! Я, твой нижайший раб, запросто справлюсь с этой задачей.
С этими словами он нырнул в воду, как лягушка, и вернулся с перстнем. Царевич отнес кольцо падишаху, чем заслужил похвалу и славословие, а также пятьсот динаров прибавки к жалованью.
Прошло еще несколько дней, как вдруг змея укусила дочь падишаха. Все заклинатели и знахари пытались вылечить ее, но тщетно. И снова падишах обратился к царевичу со словами:
– Снова настала тебе пора действовать.

Лови, не то ускользнет и из твоих рук.


* * *

Такое дело свершить можешь только ты,
Ты сверши, ибо никто другой не в состоянии.

Царевич растерялся, поник головой и сказал своим друзьям:
– Падишах приказывает мне такое, что не входит в мои обязанности. Если бы он направил меня куда-нибудь во главе войска или приказал бы разрушить любую крепость, то я положил бы сердце и душу, превратил бы землю в заросли кровавых тюльпанов, полил бы ее вражьей кровью. Но заклинания и заговоры змей мне не под силу. Как же теперь быть?
Мухлис ответил ему:
– Да продлится жизнь господина! Не тревожься и не печалься из-за этого поручения. Я, твой ничтожный слуга, беру это на себя. Когда настанет ночь, отведи меня в покои дочери падишаха. Там погаси свечу и не зажигай, пока добродетельная дева не оживет.
Царский сын так и поступил. Мухлис приложил уста к ране девы, высосал весь яд, который распространился по телу. Девушка тут же поправилась, душа вновь вернулась в ее тело.
Падишах осыпал похвалами знания и ум царевича. Видя на его челе приметы величия и великодушия, черты высоких добродетелей и похвальных качеств, он стал расспрашивать о его роде и происхождении, допытываться о семье.
Царевичу ничего не оставалось, как рассказать правду, и он поведал всю свою историю от начала до конца. Как раз в это время там были купцы из Забулистана. Они узнали царского отпрыска и подтвердили падишаху величие и славу его рода. Когда падишах убедился и удостоверился, что перед ним сын шаха Забулистана, он весьма обрадовался, стал всячески извиняться за прошлое. Он счел прибытие царевича в его страну счастливым предзнаменованием, облачил его в одежды зятя и назначил своим преемником в делах державы.
Когда царевич от глубины скорби пребывания на чужбине вознесся к зениту близости к падишаху и высоким просторам могущества, все три товарища вместе явились к нему и попросили разрешения вернуться по домам. Царевич ответил на это:
– Теперь, когда основы моего счастья укрепились, когда утвердились опоры величия, чего ради вы покидаете меня? Ведь сейчас настала пора наслаждаться и собирать плоды, восстановить все, что было разбито.
В ответ они сначала поцеловали прах перед ним, а потом каждый в свой черед рассказали о том, что произошло с ними.
Никфал сказала:
– В переносном смысле я и есть то самое доброе предзнаменование, которое царевич купил у брахмана. Теперь же долг мой исполнен.
– Я – тот змей, который схватил лягушку, и я убедился в твоем великодушии и благородстве. Я пришел служить тебе и сделал все, что велит доброе сердце, – сказал Мухлис.
Халас сказал:
– Я – та несчастная лягушка, которая благодаря твоему заступничеству спаслась от змеи. И вот я оказала тебе небольшую услугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163