ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Писан на Москве, лета 7150, декабря в 2-й день» 2 декабря 1641 года.

.
Думный дьяк Федор Федорович Лихачев положил царскую грамоту на стол и стал вглядываться в лица бояр, словно хотел проверить, правильно ли они поняли царское милостивое слово.
Царь сидел, опустив голову, и молчал. Бояре тоже молчали.
Царю это не понравилось. Он поднялся, нехотя сделал поклон, – повелеваю-де, а вы то мое повеление примите. Сел. Бояре поводили глазами, поерзали задами на скамейках, и опять ни слова. Царь спросил:
– Это дело государственное?! Гоже ли? Чего уставились на меня? Чего молчите? Аль палкой вас бить всех надобно?
Тогда один боярин с остренькой рыжей бородкой тоненько, елейным голоском сказал:
– Царь-батюшка, не больно ли великую похвалу и милость ты кладешь донским казакам? Турки-то все едино будут на крепость наступать. Вот ежели бы они, казаки, еще раз отстояли крепость, тогда бы мы удостоверились, что они, донские казаки и атаманы, вполне достойны такой ласки.
– Ишь, боярин, о чем заговорил. Грамота моя касается того дела, которое казаки сделали. За это я их и похваляю. И какая глупая голова не станет похвалять их за это? А вы, казаки, и ты, атаман Наум Васильев, как находите сию грамоту?
Наум Васильев сказал, поднявшись:
– Грамота твоя царская будет нам всем по душе. Она будет по душе и всему Донскому войску. Твоя милость и твоя похвала разнесутся по всем верхним и нижним городкам, по всем нашим юртам.
– Вот видишь, боярин, какова сказка казачья! А ты тут стал молоть языком то, чего и теленок не смелет.
– Только в грамоте твоей, государь, не сказано о том, что ты принимаешь Азов в свою вотчину под руку Русского государства. А то в ней следовало бы сказать… – осмелился Наум Васильев.
– Затвердил! Афанасий съездит на Дон, составит бумагу, нанесет на нее годные и негодные строения. Сметит, сколько надобно денег для новых строений, сколько камня потребуется, кирпича, извести. Он же и доложит: держать нам Азов за собою или не держать. А мы, царь с боярами, с архиепископом и архимандритами, с лучшими людьми городов земли русской на Земском соборе порешим, крепить ли нам крепость или не крепить…
– То больно долго ждать, – сказал Наум Васильев, – телега туда, телега сюда, а время и уйдет. Тогда турки и татары нас голыми руками всех передавят.
– Не передавят, – слабо усмехнулся царь. – Вас разве передавишь? Вы ведь вон какие крепкостоятельные люди оказались. Не передавят! Желябужского мы пошлем спешно, наказ дадим ему крепкий, мешкать не станет. Дворянин он смекалистый и разворотливый!
– Разворотливый-то он разворотливый. Это мы знаем, – говорил Васильев, – да разворотливость его выйдет дальняя.
– Как так?
– От Москвы до Азова дорога трудная и длинная, царь-государь.
– Трудная, длинная! А кони у нас на что? Донские да воронежские струги? Указы царские? Бояре? Сметливые дворяне?
– Дозволь говорить мне, царь-батюшка? – сказал есаул Порошин.
– Дозволяю. Говори, – нехотя разрешил царь.
– Бояре в Азове стоять не будут! Крепить Азова они не станут! С турком да с татарином, чтоб не потерять живота своего, биться по чину им негоже! Бояре, царь-батюшка, дозволь при них сказать, весьма неповоротливы. Им только дворы свои спасать…
– Говори, – раздражаясь сказал царь, – да не заговаривайся!
– Бояре, царь-батюшка… Как бы это поскладнее да поточнее молвить?.. Бояре, царь-батюшка, даже в пустом деле неповоротливы. Они и указы царские не больно быстро исполняют… Волокитничают. Важничают. Почесываются. А дело наше не ждет, не терпит, царь-батюшка…
Бояре тут зашипели, зазыркали злыми глазами, завертели головами. Но хотели они послушать дальше, что этот есаулишка скажет.
– Не терпит наше Дело никак! В твоей грамоте сказано, что хлеба на Дон, да свинца, да пороха ты пришлешь, когда лед вскроется. Стало быть, это по весне? Ныне, ты говоришь, дороги поганые, распутье. Стало быть, зиму целую казаки и атаманы на Дону, лишившись крова, хлеба, свинца и пороха, всю зиму голодной смертью помирать должны? Не больно ли это жестоко? Чем же им держаться будет на Дону? Царской грамотой?
– Ну ты, беглый холоп! Не много ли смелости взял? Прощаю на сей раз! Помолчи-ка лучше! Краснобайство твое тут не к месту… Зовите Афанасия Желябужского да Арефу Башмакова.
Афанасий Желябужскпй, а с ним Арефа Башмаков явились тотчас. Видно, ждали, когда позовут. Дворянин и подьячий были похожи один на другого. Оба юркие, бойкие, хитроватые. Один был в легком синем кафтане, другой – в черном. У одного – белый шелковый пояс с махрами, у другого вместо пояса – цепочка из тонкой бронзы. Оба низко склонили головы, поклонились царю, выпрямились и стали слушать.
Царь нарочито грозно стал давать им срочные поручения на Дон. Боярам и думному дьяку Федору Федоровичу Лихачеву велел записать то, о чем им будет сказано.
– Поедете спешно на Дон. Слыхали?
– Слыхали!
– Ехать вам, нигде не мешкая ни одной минуты. Слыхали?
– Слыхали!
– Свезете на Дон, казакам и атаманам, за славное осадное сидение наше царское жалованье – пять тысяч рублев денег. Слыхали?
– Слыхали! – сказали они и покорно поклонились.
– Ехать вам на Тамбов.
– Ехать нам на Тамбов, – повторяли они слова царя, как клятву.
– А из Тамбова на Дон везти все на вьюках.
– Везти все на вьюках!
– До Тамбова Афанасию Желябужскому дать пятнадцать подвод, провожатых казаков, которые есть в Москве. Надобны будут кони – купите коней по сходной цене. А как кони те придут обратно до того места, где вы их прикупите, то тех коней вернуть. А если кони не придут, то отдать за них ту сумму денег, которую хозяин запросит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики