[ЧЕТЫРЕ]
ПУСТАЯ ЧАШКА [II]

У людей на экране был смешной вид.
– И давно они здесь? – спросила Юки, опасаясь, не разыгрывают ли ее.
Джой Флауэр почти улыбнулась.
– Очень смешно. Но запомни: у меня очень плохое чувство юмора, и не стоит шутить со мной слишком часто. Так уж я устроена. Бывают и такие люди. – Она развернула экран к себе.
Юки подумала, что здесь явно кто-то одержим прошлым: офис напоминал антикварный салон. Темное отполированное дерево с золотым отливом. В громадных креслах с высокими и широкими спинками, больше похожих на чудовищ с искусственной кожей, могли утонуть и великаны. Мягкая на вид обивка держалась пуговицами медного цвета, но кресло Юки было жесткое, как доска.
Расслабиться ей здесь не грозило, место не из приятных. Даже Джой Флауэр чувствовала себя неуютно, будто она не в своем офисе, а в помещении, где ей позволяют работать время от времени.
Юки прочистила горло:
– Когда приступать?
Женщина посмотрела на запястье. Юки там ничего не заметила.
– Полчаса назад.
– Полагаю, я и жить здесь буду?
– Я знала о твоей сообразительности. – Озабоченный тон Джой Флауэр, казалось, вот-вот дойдет до края. На краю передовой, подумала Юки, не самое комфортное расположение. – Мои люди здесь, за моей квартирой…
Джой Флауэр искоса посмотрела на нее:
– Все уже сделано без тебя.
Юки пошевелилась – искусственная кожа кресла заскрипела, как настоящая. Ее новая начальница положила руку на монитор:
– Знаешь старую присказку: больше спрашивай – больше узнаешь. Лично у меня лишнего времени на объяснения новичкам нет. Потому как время, потерянное на ответы, я использую гораздо интенсивней. Ясно?
Юки начала было отвечать, но женщина отвернулась, давая понять, что дальнейшие разглагольствования бессмысленны.
В коридоре с толстыми коврами, поглощающими любой звук, ее ждал один из громил Джой, крепкий парень в черно-красном свитере и черных брюках. В верхней и нижней частях брюк были дополнительные карманы. Одежда сильно смахивала на военную униформу. Штаны профессионального телохранителя, главная идея которых – подчеркнуть образ неприступного и бесстрастного наемника. Он посмотрел на нее – над его глазами поработали пластические хирурги. Лицо было несколько приплюснуто, как ей показалось – от природы, поэтому классическая восточная форма глаз выглядела не так нелепо. А вот светло-голубые зрачки и прямые светлые волосы, ниспадающие по плечам и спине, казались совсем не к месту.
– А ты как? – сразу перешла к делу Юки. Стены, казалось, поглотили каждое ее слово, создалось ощущение, что она попала в большой ватный шар. – Ты на вопросы отвечаешь?
– По необходимости. – Он посмотрел на нее, словно она стояла далеко внизу. – Я вроде должен показать тебе твои комнаты. Вещи уже прибыли, или их скоро привезут.
– А, хорошо. – Она поняла: это не презрение, это отсутствие эмоций. Он резко повернулся и пошел по коридору. Мастер сказал, чтобы ты шел этим путем. – Ладно, Игорь, но придется потренироваться. Она пошла следом, размышляя, не совершает ли она безумие вслед за своим другом.
Нет, для нее Том был больше чем друг. Но безответно. Для бабушки Наоки такая ситуация была бы поводом к грустным размышлениям. Старая Япония никогда не благоволила к любящим, обычно ими были женщины. Но потом и сама страна перестала любить своих жителей. Жизнь стала не правом, а привилегией. Честь стала превыше любви. Юки часто хотела спросить, без чего легче обойтись: без чести или без любви, но вопрос казался слишком дерзким, даже для любимой внучки Наоки.
Она думала, что ее поведут длинными запутанными лабиринтами коридоров, куда-нибудь вроде буддийской кельи с техническими наворотами. Но, пройдя коридор до конца и спустившись на один лестничный пролет, они оказались в новом звуконепроницаемом коридоре, в конце которого была дверь; Юки решила, что они оказались как раз под кабинетом, из которого только что вышли.
Он поймал движение ее взгляда к потолку и сказал:
– Да.
Она повернулась к нему и, словно не поняв, переспросила:
– Прямо под ее кабинетом?
– Как раз под ним.
Лучше перешагни через себя, дорогая .
– Положи руку на пластину, – сказал он, указывая на белый пластиковый квадрат на двери, чуть выше уровня глаз. Она повиновалась. На мгновение она ощутила тепло и странное движение: пластик то ли зашевелился, то ли сморщился от прикосновения, она услышала тихий перезвон, дверь щелкнула и приоткрылась на несколько сантиметров.
– Теперь замок настроен на тебя. На тебя и на нее.
Интересно, подумала Юки, он меня успокаивает? Ее спутник толкнул дверь и включил свет. Вместо кельи перед ней была громадная комната, обставленная не без помощи генератора случайного выбора. Пухлый белый диван с подушками, которые, казалось, подпрыгнут, если их кинуть на блестящий паркет. Два кресла, не похожие ни на диван, ни друг на друга, одно из семейства кабинетных монстров с искусственной кожей. Другое – меньше и ниже, с обивкой из грубой материи с огромными завядшими цветами столистной махровой розы. Перед креслами стояла отличная копия старинной церковной скамьи, которая, как показалось Юки, по мысли дизайнера, должна была стать местом для занятий любовью. Из ее вещей здесь не было ничего. Юки нахмурилась и повернулась к провожатому.
– Решили показать достопримечательности?
Провожатый издал непонятный звук, наверное смех.
– Это ваша комната, вы будете жить здесь. Осматривайте все, что хотите.
– Но…
– Запомните одно, – сказал он громче, чтобы перекрыть ее голос, – обнаженной спать не ложитесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65