К экзаменам надо готовиться. Потому что болельщика надо уважать. Иначе будешь играть при пустых трибунах. Соревнования необходимо организовать. А это, как я уже говорил, вещь непростая. Короче, скажем так: современный крупный спортивный клуб – это живой и сложный организм, содержащий все для нормального функционирования.
Теперь я хотел бы познакомить читателя несколько более подробно с некоторыми энтузиастами армейского спорта. Один из них – заместитель председателя спорткомитета МО СССР, в недалеком прошлом начальник Учебно-методического отдела ЦСКА, полковник Константин Петрович Жаров, так сказать, теоретик армейского спорта, чьи взгляды базируются на колоссальном практическом опыте солдата и спортсмена.
Своего коллегу я знаю достаточно давно и думаю, что его повышенный интерес к психологии личности вообще и психологии спорта в частности – следствие того крутого виража, который превратил любителя природы, геолога, имевшего дело с машинами и породами, в крупного специалиста в области военно-спортивной психологии.
Жаров почти мой ровесник. Он тоже из поколения «мальчишек 30-х». Того поколения, для которого война стала второй страницей их биографии. Студент геологического факультета МГУ, в 1942 году он призывается в армию. И здесь, в армии, Жаров впервые понимает, что физическая культура и спорт достойны самого внимательного изучения. Что где-то в их недрах, подобно недрам земли, заложен неисчерпаемый материал для формирования не только физических, но и морально-волевых качеств личности.
После войны он приходит на кафедру психологии военного отделения Института физической культуры.
Здесь он пишет диссертацию, посвященную природе волевого поступка.
Давая отзыв на диссертацию Жарова, видный советский психолог академик Константин Николаевич Корнилов отметил не только актуальность этой проблемы, ее перспективность, но и оригинальность авторской разработки.
В те годы акт воли был настолько же расхож, насколько и не разработан. Особенно в его спортивном аспекте. Что лежит в основе волевого поступка? Каковы психологические аспекты воли? Какова их взаимосвязь и последовательность? Какова психологическая природа целеустремленности мужества как высшего проявления волевого поступка? Каковы основы и какова методология воспитания воли и характера?
Человек, хорошо знакомый и с армией и со спортом, Жаров прекрасно понимал, что от решения всех этих вопросов в значительной степени зависит успех работы инструкторов по спорту, тренеров, командиров, политработников. Мирное время не только не снимало с повестки дня остроту всех этих проблем, а, напротив, делало их еще более злободневными. Менялись условия, менялся характер армейской службы. С каждым годом она становилась сложнее и требовала от человека все больше физических и нервно-психологических сил. Мирное время с его благополучием и комфортом делало еще необходимее физическое и морально-нравственное воспитание молодого солдата.
Но прежде чем решать чисто методологические проб лемы армейского спорта, необходимо было установить, «что есть что?».
На этот вопрос мой коллега ответил в своей книге «Волевая подготовка спортсмена». Книга разошлась мгновенно. Проблемы, поднятые ею, были важны не только для подготовки спортсменов высокой квалификации. Косвенным образом они были связаны и с. проблематикой армейского спорта.
«Развитие только двигательных навыков, – писал Жаров, – развитие только физических качеств было бы бесцельным и утратило бы свою внутреннюю наполняемость, если бы не подразумевало под собой воспитание интеллектуальных и моральных основ воли». Согласитесь, момент для понимания природы мужества чрезвычайно важный.
Дома у Жарова прекрасная библиотека, и здесь мы не раз беседовали с ним о волнующих нас обоих проблемах.
– Вот послушайте, – говорит Жаров, снимая книгу с полки. – «Воля не есть какой-то безличный агент, распоряжающийся только движением, – это деятельная сторона разума и морального чувства, управляющая движением во имя того или другого и вопреки даже чувству самоохранения». Это Сеченов. Написано свыше ста лет назад. Но как это верно сегодня!
Жаров, как и я, человек армейский. И я отлично понимаю, что он имеет в виду. Он имеет в виду нравственность мужественного поступка. Ту высокую мораль воли, которая проявляется в человеке в его борьбе даже с таким сильнейшим соперником, как инстинкт самосохранения. В борьбе во имя высокой цели.
– Обратите внимание, – продолжает Жаров, усаживаясь за стол и не выпуская из рук книжки. – «Деятельная сторона разума». Воля – как «деятельная сторона разума». Отсюда ее способность к преодолению даже природных инстинктов. Вот почему осознанность цели, ее мотив решающ в волевом акте.
Все это справедливо, но ведь бывает и так. Человек все прекрасно понимает, но вот совершить тот или иной поступок, требующий мужества, не хватает душевных сил. В чем причина? Где и почему происходит разрыв в цепи «сознание – поступок»? Почему не срабатывает контакт «мысль – действие»?
В своем воображении мы бесстрашно бросаемся в огонь и в воду. Мы обезоруживаем преступника и защищаем честь женщины, подвергая опасности собственную жизнь. Мы преодолеваем самые невероятные препятствия. Мысленно. Но это пока нам ничего не грозит. Однако… Мы слишком опутаны сетью инстинктов. Мы привязаны к жизни пуповиной, которая отнюдь не обрывается с нашим рождением. И страх оборвать эту связь преследует нас всю жизнь. И этот страх естествен. Ибо, как сказал еще Генрих Гейне, человек, которому уж никак не откажешь в мужестве, «ничто не страшно только дураку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58