В начале двадцатых годов в Москве об этой игре знали очень мало. Сергей Васильевич сделал сам и совместно с товарищами несколько переводов книг по методике тренировки и правилам игры. Ему принадлежит и множество других печатных трудов, в том числе работы по теории и практике футбола.
Недавно я разговорился с профессором Владимиром Михайловичем Дьячковым, нашим знаменитым «высотником», заслуженным мастером спорта, заслуженным тренером страны. Как всегда бывает при встречах, мы начали делиться творческими планами – тем, чем жили в момент свидания. Я сказал, что заканчиваю книгу о футбольных фамилиях, назвал среди своих будущих героев и Сысоевых.
– Сергея Васильевича я знал отлично, – воскликнул воспитатель Брумеля. – Он был одним из моих первых педагогов в институте физкультуры. Добрая память сохранилась о нем.
Добрая память! Имя Сергея Сысоева помнят сотни, а может быть, и тысячи нынешних тренеров, преподавателей, руководителей, боевых организаторов советского физкультурного движения, которым он передал свою горячую любовь к спорту и дал путевку в жизнь, указал правильный путь, по которому надо идти.
В начале тридцатых годов, когда вся страна была объята пафосом созидания, когда к напряженной творческой жизни потянулись самые отдаленные уголки нашей страны, Сергей Васильевич сам, по собственной инициативе, по велению сердца, оставил родную Москву и поехал в Таджикистан.
– В столице и без меня специалистов много, – говорил он провожающим на вокзале, – а там – целина. Хочу работать там, где мои знания нужнее всего.
Приехав на место, он с азартом молодого человека (хотя ему уже перевалило за сорок) принялся за дело, организовал первую в республике детскую футбольную школу, строил большие планы… Но тяжелая, продолжительная болезнь преждевременно вырвала его из жизни. 12 мая 1932 года Сергея не стало.

* * *

За окном – поздний московский вечер. Дело идет к полуночи, а мы никак не можем наговориться с моим удивительным собеседником…
Валентин Васильевич Сысоев, несмотря на то что ему пошел девятый десяток, обладает редкой памятью, и его рассказ – плавный, увлекательный, изобилующий интересными деталями – льется без конца.
Потом мы переходим к современным темам, и он обнаруживает удивительную осведомленность во всех «тонкостях» нашей футбольной жизни. Он с большим знанием дела говорит о сборной, о лучших наших клубах, восхищается монолитностью киевского «Динамо», с любовью называет имена Льва Яшина, Эдуарда Стрельцова, неувядающего Галимзяна Хусаинова и многих, многих других… Он знает их, этих чудесных ребят. И я хочу, чтобы они тоже знали его, знали простую русскую фамилию – Сысоевы, – записанную жизнью в летопись нашего футбола.

Легенда четвертая, которая прозвучала неожиданно для самого автора и помогла ему узнать много нового о своем старом знакомом

Я знаю этого человека на протяжении многих лет, мы добрые знакомые, и, хотя он значительно старше меня по возрасту и по опыту, мы называем друг друга коллегами, товарищами по профессии. Мы часами сидели в редакции, спорили о статьях, искали и находили интересные темы и, найдя их, радовались как дети.
Знаю я об этом человеке и то, что в дни своей юности был он дружен со многими знаменитыми русскими богатырями, что трудно найти у нас в стране другого такого человека, который бы так глубоко знал историю тяжелоатлетического спорта. Наконец, я уважаю этого человека за то, что он воспитал своего сына выдающимся волейболистом, ставшим одним из самых ярких бомбардиров за всю историю этой игры у нас, капитаном команды ЦСКА и сборной команды Советского Союза, открывшей в далеком Токио список олимпийских чемпионов.
Вы, конечно, уже догадались, дорогой читатель, что речь идет о Борисе Михайловиче Чеснокове. Если вы любите спорт, если регулярно читаете наши спортивные газеты и журналы, то непременно видели эту фамилию. Она стояла под очерками об Иване Поддубном и Георге Гаккеншмидте, Иване Заикине и Иване Лебедеве, о докторе Краевском и многих других людях, вознесших своими спортивными успехами славу сынов России.
– Хороший знаток истории, – говорили мы в своем кругу о Борисе Михайловиче, того не подразумевая, что сам он – часть этой истории, ее пионер, ее, если хотите, герой.
Но все бы это, может быть, и осталось для меня (и для многих других) вечной тайной, если бы не счастливый случай.
Однажды, когда шло очередное заседание нашего «Клуба интересных встреч», в котором приняли участие многие известные в прошлом футболисты, как-то зашел разговор о тех, кто дал путевку в жизнь этим прекрасным мастерам, кто заразил их жаждой игры, вечной любовью к ней.
– Моим футбольным учителем был Борис Михайлович
Чесноков, – сказал знаменитый и по сей день Павел Александрович Канунников.
– И моим тоже, – подтвердил Петр Тимофеевич Артемьев.
– И моим, – раздавалось со всех сторон.
Я не верил своим ушам. Я до последнего мгновения думал, что речь идет о ком-то другом, об однофамильце и двойном тезке моего знакомого. И когда собрание кончилось, когда гости стали расходиться, я подошел к одному из них, чтобы разрешить свои сомнения.
– Да, да, – улыбнулся мой собеседник, – речь идёт именно о вашем авторе. Сейчас уже многие позабыли, что было сделано им. А вы пошевелите историю, поройтесь в его биографии – такое узнаете…
Я послушался доброго совета, стал «рыться», встречаться с очевидцами, ворошить старые подшивки и не пожалел об этом. Передо мной в новом свете, интересная и удивительная, встала еще одна жизнь, отданная спорту, отданная людям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73