Играли у себя, совершили увлекательное турне по волжским городам. Саратов, Куйбышев, Горький выставили против них свои сборные, и всюду юноши с берегов Невы одерживали победы. Тепло написала о них газета «Спартак»: «Приятно сознавать, – констатировала она, – что растет у нас хорошая, достойная смена. Что скоро рядом с Михаилом Бутусовым, Николаем Соколовым, Петром Ежовым станут новые имена».
– Я, когда прочитал эту заметку, даже испугался, – вспоминает Петр Тимофеевич. – Даже в мыслях представить не мог, что удостоюсь счастья играть рядом с Бутусовым. Он был моим кумиром. Я смотрел на него как на человека из другого мира. Его удары, его поразительная футбольная интуиция, его точный пас и вообще игровая мудрость всегда восхищали меня…
И вот наступил тот день, о котором уже говорилось выше: Петр Дементьев сыграл против немцев за профсоюзную команду, был признан футбольным Ленинградом и стал неотъемлемой его частью. Через несколько дней он уже был официально введен в сборную города, а чуть позже приглашен в команду мастеров ленинградского «Динамо», где отыграл без малого четверть века.
Итак, поистине стремительный, ошеломляющий взлет. Кроме отца и братьев, увлекавших Петю своим примером, был еще один человек, которому молодой футболист обязан своим восхождением. Я уже называл его имя и фамилию – Петр Григорьев.
В двадцатых – да, пожалуй, еще и в тридцатых – годах он считался одним из лучших крайних нападающих страны. Невысокого роста, плотный, хорошо сбитый, Петр Григорьев обладал очень быстрым бегом, точным пасом, сокрушительным ударом, позволявшим ему забивать в ворота соперников много блестящих мячей, много незабываемых голов.
По профессии Петр Григорьев – рабочий, всю свою жизнь он простоял у станка и погиб на трудовом посту в осажденном Ленинграде. В довоенные годы он в свободное от работы и выступлений на зеленых полях время выполнял роль общественного тренера, ходил по стадионам фабрик и заводов, выискивал талантливую молодежь. Он-то и открыл впервые талант Петра Дементьева, много занимался с ним, ввел в состав сборной профсоюзов и тем самым ускорил его появление в мире большого спорта.
Пожалуй, ни один из советских футболистов – какое бы поколение представителей этой игры мы ни взяли – не добивался за предельно короткий срок такого творческого успеха, как Петр Дементьев. На матч с немцами в 1930 году он вышел никому не известным новичком, зеленым юнцом, а в 1932 году он уже выступает за основной состав сборной СССР. Проходит еще год. Футбольный Ленинград, подводя итог очередному, только что закончившемуся сезону, называл на страницах газеты «Спартак» своих гвардейцев.
«Очередь за Дементьевым, – читаем мы сейчас пожелтевшие листы подшивки. – Имя его стало популярным во всех футбольных уголках необъятного Советского Союза. Это не просто игрок сборной Ленинграда, сборной СССР – это действительно необычный по классу игрок, сочетавший в себе все качества: изумительную подвижность, безукоризненную, доходящую до виртуозности, технику».
Поистине не было у нас за всю историю отечественного спорта мастера более своеобразного, более интересного, более примечательного. В конце пятидесятых годов, после шведского чемпионата мира, планета заговорила о чудотворце футбола – бразильском футболисте Пеле. Сколько места в мировой, в том числе и в нашей, советской, прессе было отведено утверждению непревзойденности техники этого игрока. Читая эти восторженные реляции, я всегда вспоминал нашего простого, чудесного русоголового Пеку. Ах, как жаль, что в его время мы не играли на стадионах Англии, не летали за океан, не совершали длительных вояжей по футбольной Европе. Случись такое, сейчас – я уверен в этом – газеты мира называли бы Пеле бразильским Дементьевым. Да, мы тогда мало встречались с командами других стран и народов. Но все иностранные специалисты, все выдающиеся мастера, которым довелось видеть Дементьева на поле, отмечали единодушно:
– Это истинная жемчужина мирового футбола!
Получив признание в родном городе, Петр в тот же год был приглашен в «Динамо», где судьба свела рабочего паренька с его кумиром – Михаилом Павловичем Бутусовым. На долгие годы этот творческий дуэт стал лучшим не только в Ленинграде, но и, пожалуй, во всем советском футболе. Два мастера, обладавших виртуозной техникой и безукоризненным видением игры, блестяще понимали друг друга, проявили редкое сходство творческих характеров, выражавшееся на поле в постоянной безошибочности действий, в точности ходов, в расчетливости, которые часто приводили в изумление даже самых тонких знатоков и самых близких друзей.
Обладая незаурядной техникой, совершенно непревзойденным искусством финта, высоким чувством паса, Петр Дементьев добровольно взял на себя роль подыгрывающего, роль «организатора возможностей» в этом творческом микроколлективе. Долгие минуты носился он по полю, обводя с веселой легкостью одного соперника за другим, притягивая на себя силы неприятельской обороны и потом, улучив момент, точным, молниеносным посылом передавал пас следовавшему с ним на одной линии или «дрейфовавшему» чуть сзади Михаилу Бутусову. Следовал рывок, удар, и мяч, как правило, оказывался в сетке.
Великий центрфорвард высоко ценил эту черту характера Петра Дементьева, часто высказывал ему свою признательность. Еще в тысяча девятьсот сороковом году, когда одна из ленинградских газет напечатала очерк о Дементьеве и привела цифру забитых им голов, Михаил Павлович прислал в редакцию письмо, в котором писал: «Прибавьте ему еще половину моих, забитых в чужие ворота начиная с тысяча девятьсот тридцать второго года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73