Я увидела деньги, хотела положить их на место, но тут мои пальцы коснулись чего-то холодного и металлического. Я немедленно направила свет лампы на пол, чтобы во всем разобраться. В тот момент сумочка лежала именно на том месте, где ты ее видел, лампу я тоже не стала поднимать. Шеф, мне стало дурно. Я не знала, что делать. Оставить ее одну и спуститься в вестибюль я не посмела. Наконец, я рискнула позвонить тебе.
– Как ты поступила? – спросил Мейсон. – Я имею в виду, как ты звонила мне?
– Секунд тридцать никто не отвечал на коммутаторе отеля, потом телефонист снял трубку, и я попросила его, говоря как можно тише, дать выход в город. Но дежурный сказал, что все звонки проходят через коммутатор отеля. Тогда я заметила, что на моем аппарате нет диска. Я была настолько потрясена находкой в сумочке Салли, что не заметила этого прежде. Поэтому, я была вынуждена назвать телефонистке твой незарегистрированный номер. В сложившихся обстоятельствах ничего другого я придумать не могла.
Мейсон сдержанно кивнул.
– Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ты снял трубку, – продолжала Делла. – Я начала говорить, постоянно наблюдая за Салли, чтобы сразу же повесить трубку, если она начнет просыпаться.
– Поэтому ты повесила трубку, не договорив?
– Да. Я заметила, как она зашевелилась, как задрожали ее веки. Продолжать разговор я не рискнула, поэтому быстро положила трубку и легла, чтобы притвориться спящей, если она откроет глаза. Хотя, сумочка на полу и включенная лампа выдали бы меня. Если б она проснулась, я заставила бы ее раскрыть все карты, но мне казалось более предпочтительным дождаться твоего приезда. Итак, она немного помотала головой, что-то сказала неразборчиво, как и все люди во сне, глубоко вздохнула и успокоилась.
Мейсон поднялся с края ванны и сунул руки в пальто.
– Все очень скверно, Делла, – сказал он.
Делла Стрит кивнула.
– У нее не было денег, – продолжил Мейсон, – а такую сумму она могла получить только от миссис Фолкнер. Я сам сыграл ей на руку. Мне захотелось остаться одному в ванной комнате Фолкнера и внимательно все изучить. Я не хотел, чтобы она наблюдала за мной, поэтому попросил отвести миссис Фолкнер в гостиную и попытаться успокоить ее. Полагаю, именно там она и вынудила миссис Фолкнер заплатить ей. Значит, она обнаружила какие-то незамеченные мной улики. Или же, миссис Фолкнер попросила ее выбросить револьвер, и эта вымогательница, верная своим принципам, потребовала за услуги кругленькую сумму денег. В любом случае, нас ждут неприятности. Сама можешь догадаться, как будут развиваться события. Я полагал, что мы должны спрятать ее от репортеров, чтобы у нас была возможность предъявить иск на имущество Фолкнера узнав все обстоятельства дела, до того как ей развяжут язык. Вот что бывает, когда из самых благородных побуждений пытаешься помочь больному туберкулезом, подружка которого склонна к вымогательству. Вы зарегистрировались здесь под собственными именами. Если этот револьвер окажется орудием убийства, представляешь, в каком положении мы окажемся? Оба. Что она сказала тебе, когда позвонила в первый раз?
– Сказала, что ты попросил ее связаться со мной и дал ей номер моего телефона. Сказала, что я должна поселить ее в отеле, остаться с ней и сделать все так, чтобы никто не узнал, где она находится, пока ты не решишь, что об этом можно сообщить.
Мейсон кивнул.
– Я сказал ей все сделать именно так.
– Я спала, когда зазвонил телефон. Видимо, спала я достаточно крепко, потому что первые несколько секунд весьма туго соображала. Салли Мэдисон передала мне твое поручение, и я не могла сообразить, в каком отеле найти номер. Я попросила ее перезвонить минут через десять, а сама обзвонила несколько отелей, пока не нашла двухместный номер здесь, в «Келлинджере».
Мейсон сосредоточенно размышлял.
– И она перезвонила тебе минут через пятнадцать?
– Примерно. Я не засекала время. Начала одеваться, как только сняла номер. Очень торопилась, совсем не следила за временем.
– Вы договорились встретиться здесь?
– Да. Я сказала ей ехать прямо в отель и, если она придет первой, подождать меня в вестибюле. Я должна была ждать Салли там же, если опережу ее.
– Кто приехал первой?
– Я.
– Сколько времени ты ее ждала?
– Минут десять, я думаю.
– Она приехала на такси?
– Да.
– На каком?
– На желтом.
– Ты не заметила ничего странного в том, как она несла сумочку?
– Нет, ничего. Она вышла из машины и... подожди, шеф, я точно помню, что она заранее приготовила банкноту. Не доставала ее из сумки, а держала в руке. Она протянула деньги водителю и не взяла сдачи, я точно помню.
– Вероятно, дала банкноту достоинством в доллар, – предположил Мейсон. – Значит, на счетчике было центов восемьдесят, и двадцать центов она дала на чай.
Делла Стрит пыталась вспомнить детали.
– Я помню, что водитель, как-то странно взглянул на банкноту, сказал что-то, положил деньги в карман и уехал. Потом Салли Мэдисон вошла в вестибюль, и мы поднялись в номер.
– Ты уже зарегистрировала номер к тому времени?
– Да.
– Значит, у Салли не было необходимости открывать сумочку со времени вашей встречи и до того момента, как она легла спать и положила ее под подушку?
– Верно. Я, помню, подумала, что ей следовало бы получше следить за кожей, но она просто скинула с себя одежду и залезла в постель.
– Несомненно, она не хотела, чтобы тебе предоставилась возможность заглянуть в ее сумочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69