– Вы часто беседовали с ним?
– Да. Понимаете, Дженевив чувствовала себя несколько неловко на деловых встречах с бывшим мужем. В то же время первая миссис Фолкнер, я буду называть ее Дженевив, если вы не против, живо интересовалась делами фирмы.
– Фирма приносила доход?
– Я мог бы посчитать этот вопрос касающимся личных дел Дженевив, мистер Мейсон, и не отвечать на него. Но поскольку следствие по делу о наследстве мистера Фолкнера получит огласку, я не вижу причин доставлять вам неудобства в получении информации из других источников. Дело было исключительно прибыльным.
– Не кажется ли вам странным тот факт, что торговля недвижимостью приносила столь высокие прибыли, особенно при нынешних условиях?
– Нет, не кажется. Фирма занималась не только торговлей недвижимостью. Она управляла делами еще нескольких компаний, в которые ранее вложила средства. Харрингтон Фолкнер был очень хорошим бизнесменом, очень хорошим. Несомненно, мало кто испытывал к нему добрые чувства. Лично я никогда не одобрял его методов работы, никогда не стал бы применять их сам. Я представлял интересы Дженевив, и не чувствовал себя вправе критиковать курицу, несущую золотые яйца.
– Фолкнер умел делать деньги?
– Да, Фолкнер умел делать деньги.
– А Карсон?
– Карсон был компаньоном, – вежливо ответил Диксон. – Человеком, владеющим равной долей бизнеса. Треть акций принадлежала Фолкнеру, треть Карсону, треть – Дженевив.
– Но это ничего не говорит мне о самом Карсоне.
Диксон поднял брови в знак полного недоумения.
– Но почему же? Я думал, что вы все поймете о Карсоне с этих слов.
– Вы ничего не сказали о его деловых качествах.
– Честно говоря, мистер Мейсон, я занимался делами только с Фолкнером.
– Если Фолкнер был основной движущей силой в фирме, его не могло не раздражать положение вещей, при котором он выполнял наибольшую часть работы, зарабатывал наибольшую часть денег, а получал только треть дохода.
– Он и Карсон получали зарплату, назначенную и утвержденную Судом.
– И они не имели права повышать ее?
– Не имели, без разрешения Дженевив.
– Зарплата хоть однажды повышалась?
– Нет, – кратко ответил Диксон.
– А были ли ходатайства?
Глаза Диксона блеснули.
– Да, неоднократные.
– Насколько я понимаю, Фолкнер не испытывал дружеских чувств к своей первой жене.
– Я его никогда об этом не спрашивал.
– Насколько я понимаю, начальным капиталом фирму Фолкнера и Карсона снабдил сам Фолкнер.
– Вероятно.
– Карсон моложе Фолкнера. Быть может, покойный хотел подобным способом освежить кровь в фирме?
– Ничего не могу сказать. Я представлял Дженевив только после разделения и развода.
– До этого вы были с ней знакомы?
– Нет. Я был знаком с адвокатом, которого наняла в то время Дженевив. Я – бизнесмен, мистер Мейсон. Консультант по бизнесу и инвестициям, если хотите. Вы так и не сказали мне о цели вашего визита.
– Прежде всего, я хотел бы узнать как можно больше о Харрингтоне Фолкнере.
– Я так и понял. Но мне не понятна причина вашего интереса. Несомненно, многим людям хотелось бы узнать как можно больше о делах мистера Фолкнера. Существует разница, мистер Мейсон, между простым любопытством и законным интересом.
– Смею вас уверить, мой интерес законен.
– Я просто хочу узнать, на чем он основан, мистер Мейсон.
– Вероятно, я буду представлять истца в дело о наследстве Фолкнера, улыбнулся Мейсон.
– Вероятно? – переспросил Диксон.
– Я пока еще не дал окончательного согласия.
– Значит правомерность заинтересованности несколько... туманна?
– Я так не думаю.
– Конечно, я не собираюсь оспаривать правильность точки зрения с адвокатом, завоевавшим столь широкую популярность. Давайте поступим следующим образом: вы будете придерживаться собственной точки зрения, а я не буду относиться к вашим словам предвзято. Мне хочется, чтобы вы убедили меня в своей правоте.
– Я полагаю, что Фолкнер управлял корпорацией железной рукой, когда ему принадлежали две трети акций?
– Предположения не запрещены законом, мистер Мейсон. Иногда я сам прибегаю к их помощи, и нахожу это достаточно увлекательным занятием. Хотя никому бы не посоветовал принимать важное решение на основе простых догадок. Для подтверждения точки зрения всегда необходимы факты.
– Несомненно, – согласился Мейсон. – Поэтому люди и задают вопросы.
– И получают ответы, – вежливо продолжил Диксон.
– Но не всегда определенные.
– Вы правы, мистер Мейсон. Я сам неоднократно сталкивался с подобным явлением на деловых переговорах. Кстати, если помните, я спросил вас, чем вызван ваш интерес к безвременной кончине Харрингтона Фолкнера. Если мне не изменяет память, вы ответили, что собираетесь представлять интересы человека, намеревающегося представить иск на наследство. Могу я узнать у вас суть этого иска?
– Он основан на претензии, связанной с использованием препарата, созданного для лечения жаберной болезни золотых рыбок.
– А, препарата Тома Гридли! – воскликнул Диксон.
– Вы неплохо осведомлены, мистер Диксон.
– Мне, как человеку, представляющему интересы другого лица, владеющего долей в бизнесе, надлежит знать все детали этого бизнеса.
– Вернемся к теме нашего разговора, – прервал его Мейсон. – Фолкнер долгое время находился у руля компании, пока, как я предполагаю, совершенно неожиданно для него, Дженевив Фолкнер не подала на развод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69