мне захотелось... ну, кое-что сделать.
– Что? – спросил Мейсон.
Не ответив на вопрос, она покачала головой:
– Это было полным сумасшествием, и тем не менее я это сделала, и... ну, теперь-то я знаю, что произошло.
– Что?
– Это было постгипнотическое внушение, – сказала она. – Гипнотизер может сделать так. Он подчиняет тебя своему влиянию и может не только заставить тебя что-то сделать, но может еще приказать сделать что-нибудь в постгипнотическое трансе, то есть он приказывает тебе проснуться и забыть о том, что тебя загипнотизировали, а потом, через пять или десять минут после пробуждения, ты совершишь какой-нибудь идиотский поступок. Именно так оно со мной и было.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Через некоторое время мы поженились.
– Гипнотическое воздействие продолжалось?
– Он использовал гипноз, мистер Мейсон, гораздо чаще, чем я это осознавала.
– Что вы имеете в виду?
– Мне случалось иногда замечать, что я делаю что-то под влиянием постгипнотического внушения. И кое-что было такого рода, что мне не хотелось бы вдаваться в подробности.
Мейсон, внимательно глядя на нее, сказал:
– Мы будем очень вам благодарны за сотрудничество с нами, миссис Блевинс. Мы охотно возместим за причиненное вам беспокойство, которое...
– Да, мистер Дрейк говорил мне об этом, но есть вещи, которые не купишь за деньги.
– Не могли бы вы намекнуть попрозрачнее? – спросил Мейсон.
Она замешкалась.
Мейсон улыбнулся и сказал:
– Вы ведь уже были замужем и...
– Ну ладно, – выпалила она. – Я была дурой. Я позволяла Алану гипнотизировать меня. Если у меня болела голова, он погружал меня в сон на минуту или две, а когда я просыпалась, головная боль исчезала и я чувствовала себя просто великолепно, полностью отдохнувшей. Иногда, если, понервничав, я не могла заснуть, он устраивал короткий сеанс гипнотического лечения с постгипнотическим внушением. После этого я становилась такой сонной, что даже голову не могла удержать и... в общем, вот так все и происходило. А затем, как я вам уже сказала, прошло время, чары рассеялись, и... ну, я продолжала работать и... я не знаю, как вам об этом рассказать.
– Появился другой мужчина? – спросил Мейсон.
– Алан считал, что появился.
– А на самом деле?
– Алан считал, что появился, – повторила она без всякого выражения.
– Продолжайте, – сказал Мейсон, – что произошло дальше?
– Ну, однажды ночью, когда Алан работал, у меня неожиданно возникло сумасшедшее желание написать все о моей личной жизни, то, о чем я никогда и никому не стала бы рассказывать. Мне вдруг захотелось все это записать и спрятать написанное на дно ящика, под кипой фотографий... Я просто не могла удержаться от этого. Я много чего написала о моей личной жизни и о том, что у меня было, и спрятала все это под фотографии в ящик.
– И что потом? – настаивал Мейсон.
– На следующее утре я вдруг сообразила, какую сделала глупость, и решила достать эти бумаги и сжечь. Я поспешила к ящику и... в общем, вы уже догадались – там ничего не было.
– Вы думаете, что сделали это в результате постгипнотического внушения?
– Верно. Я даже не знала, что он меня загипнотизировал. Я до сих пор не знаю, когда он успел меня загипнотизировать, но постгипнотическое внушение осталось. Таким образом, мне стало известно, что у него есть эти бумаги, и все, что там было написано, он мог бы использовать как свидетельство против меня.
– В случае развода?
Она вспыхнула:
– Да.
– И что вы предприняли?
– Черт возьми, я просто чуть с ума не сошла от ярости, я думала, что убью его, но к тому времени я была уже ученая. Есть такие игры, в которые можно играть вдвоем. Я и виду не подала, что знаю о пропаже этик листков. Я подождала пару дней, а потом принялась обыскивать весь дом. Я отпросилась на день с работы и, можете мне поверить, перетряхнула весь дом сверху донизу. В конце концов я нашла их.
– Где?
Она засмеялась:
– Он был хитер. Он оторвал угол коврового покрытия на полу, засунул под него бумаги и приделал все обратно.
– И что вы сделали с этими листками?
– Уничтожила, а сразу после этого ушла из его дома, направилась к юристу и написала заявление о разводе. Обратно я уже не вернулась и постаралась сделать так, чтобы у Алана никогда больше не было возможности уставиться на меня своими серо-стальными глазами.
– Он мог быстро вас загипнотизировать?
– Очевидно, ему было достаточно щелкнуть пальцами, и я уже попадала под его влияние.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Ну, Алан считал что я у него в руках. Он думал, я ничего не смогу предпринять, но когда он пошел за своим козырем, там ничего не оказалось и... в общем, я обвинила его в духовном насилии, и поскольку он был заинтересован в том, чтобы на поверхность не всплыло слишком многое, то... ну, в общем, я получила решение суда о разводе.
– И вторично вышли замуж? – спросил Мейсон.
Она слегка покраснела и сказала:
– Еще нет. Решение пока не вступило в законную силу.
– А когда оно вступит?
– На следующей неделе.
– И тогда вы снова собираетесь выйти замуж?
– Да.
– За мужчину, которого вы знали уже какое-то время?
– Да.
– Я полагаю, он-то не гипнотизер? – спросил с улыбкой Мейсон.
– Нет, мистер Мейсон. Можете спорить на любые деньги.
Мейсон раскрыл свой бумажник, достал четыре пятидесятидолларовые банкноты и сказал:
– Здесь двести долларов, миссис Блевинс, –
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77