– Мистер Дон Грейвс, секретарь моего дяди, – представила Фрэн. Мистер Перри Мейсон, адвокат.
Мейсон поклонился и заметил, что Дон Грейвс уставился на него с нескрываемым любопытством.
Секретарь оказался стройным, хорошо одетым, светловолосым мужчиной с карими глазами. В нем явно проглядывала определенная доля настороженности, словно он вот-вот собирался или вступить в разговор, или броситься бежать. И поза, и манеры указывали на физическое и нервное напряжение.
Дон Грейвс заговорил очень быстро, казалось, что слова наскакивают друг на друга:
– Очень рад познакомиться с вами. Мистер Нортон ждет вас. Пожалуйста, проходите. Он примет вас.
Перри Мейсон ничего не сказал, решив, что легкого поклона будет достаточно.
Девушка прошла мимо секретаря. Адвокат проследовал за ней. Фрэн пересекла приемную, в которой стоял стол с пишущей машинкой, сейф, несколько шкафов, забитых папками и бумагами, два телефона, счетная машинка и картотека. Не постучав, Фрэн толкнула дверь кабинета. Мейсон увидел высокого мужчину лет пятидесяти пяти, который вежливо смотрел в их сторону с ничего не выражающим лицом.
– Вы опоздали, – заметил он.
– Не больше, чем на минуту, дядя Эдвард, – ответила девушка.
– Минута состоит из шестидесяти секунд.
Она ничего не ответила, а повернулась к Мейсону.
– Это мой адвокат, Перри Мейсон, дядя Эдвард, – представила она.
Мужчина заговорил бесстрастным тоном, четко произнося каждое слово:
– Я очень рад, что ты решила обратиться за консультацией к адвокату. Теперь мне будет легче объяснить тебе кое-какие вещи, в которые ты мне не верила на слово. Мистер Мейсон, рад познакомиться с вами, хорошо, что вы согласились заехать ко мне.
Он протянул руку. Мейсон пожал ее и сел.
– Ну ладно, я покидаю вас, – объявила Фрэн Челейн. – Мое будущее остается в ваших руках.
Она улыбнулась мужчинам и вышла из комнаты. Мейсон услышал, что она сразу же принялась что-то обсуждать с Доном Грейвсом.
Эдвард Нортон немедленно перешел к делу, не тратя ни секунды на любезности:
– Вы, несомненно, уже ознакомились с завещанием и решением о распределении собственности, не так ли? – спросил он.
– Да.
– Тогда вы должны понимать, что практически все оставлено на мое усмотрение.
– Да, очень многое, – подтвердил Мейсон.
– Как я догадываюсь, моя племянница хочет, чтобы вы добились какой-то модификации определенных положений завещания и учреждения траста?
– Совсем необязательно, – ответил Мейсон, тщательно подбирая слова. Она бы, как мне кажется, хотела иметь больше свободы, а также выяснить вашу реакцию на совершение ею определенных действий, если она на них решится.
– Например, на ее замужество? – спросил Нортон.
– Мы можем рассмотреть ее замужество, как одну из возможностей, согласился Мейсон.
– Да, можем, – сухо сказал Нортон. – Этот вопрос обдумывал ее отец, когда был жив, а после его смерти многократно размышлял и я. Наверно, вы не осознаете, мистер Мейсон, что у моей племянницы абсолютно неуправляемый характер. Она просто превращается в настоящую тигрицу, если выходит из себя. Она импульсивна, упряма, своевольна, эгоистична и, в то же время, чрезвычайно мила и привлекательна. Ее отец понимал, что ее следует защищать от самой себя. Он также понимал, что, возможно, самым худшим для нее будет предоставить ей в распоряжение большую сумму денег. Он знал, что я разделяю его точку зрения, поэтому он составил завещание именно таким образом. Вы должны знать, мистер Мейсон, что если я передам деньги в благотворительные учреждения, а не моей племяннице, что в соответствии с завещанием оставлено на мое усмотрение, то сделаю это только в том случае, если посчитаю, что такая сумма принесет ей только вред. Богатство при подобном темпераменте часто приводит к страданиям.
– А вы не думаете, что будет лучше для всех заинтересованных сторон, если вы начнете приучать ее обращаться с крупными денежными суммами, постепенно увеличивая их? – дипломатично заметил Мейсон. – К тому же, не исключено, что замужество может изменить ее в лучшую сторону – сделать более уравновешенной и спокойной.
– Я слышал все эти аргументы, – возразил Нортон. – И уже устал от них. Простите, я ничего не имею против вас лично. Я просто говорю то, что думаю. Мне доверено управление этим капиталом. До сих пор я распоряжался им очень разумно. Несмотря на экономические преобразования, свидетелями которых мы были на протяжении последних нескольких лет, я могу с радостью констатировать, что размер вверенных мне фондов неуклонно повышался. К настоящему времени оставленный в мое распоряжение капитал значительно вырос. Недавно я полностью лишил свою племянницу ее ежемесячного пособия. Она не получает ни цента.
На лице Мейсона появилось удивление.
– Как я вижу, – заметил Нортон, – она не поставила вас в известность обо всех имевших место фактах.
– Я не знал, что вы полностью лишили ее денег, – ответил адвокат. Могу я спросить о причине, которая толкнула вас на этот шаг?
– Конечно. Я считаю, что мою племянницу шантажируют. Я спрашивал ее об этом и она отказалась ответить кто именно требует у нее денег и что она такого сделала, что дала повод для шантажа. Поэтому я пришел к выводу, что будет лучше, если я полностью лишу ее возможности делать какие-либо выплаты наличными какому бы то ни было лицу. При сложившихся обстоятельствах, как мне кажется, ситуация должна прийти к завершению в течение нескольких последующих дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68