– Дети, побудьте здесь. Мне нужно поговорить с вашей мамой.
Манч вышла в гостиную и протянула фотографию Лайзе.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Лайза потянулась за фотографией, но Манч не дала ее в руки.
– Откуда она у тебя? – спросила Лайза.
– Ты знаешь этого типа? – спросила Манч.
Взгляд Лайзы скользнул в сторону спальни, где играли девочки. По глазам было видно, как она соображает, что бы такое ответить.
– Да, я его знаю. – И она поставила пиццу на стол.
– Это ведь его я видела со Слизняком. Помнишь, я описывала тебе его татуировку?
Лайза закурила и неспешно затянулась, сквозь дым наблюдая за Манч своими поросячьими глазками.
– За каким чертом он тебе сдался? – спросила она наконец.
– Лайза, где он сейчас находится?
– А какое тебе дело?
– Он может что-то знать о том, кто застрелил Слизняка.
Лайза устало посмотрела на Манч и сказала:
– Слушай. Я понимаю, ты хочешь сделать, как лучше. Но поверь мне: не надо тебе влезать в это. Эти люди раздавят тебя, как козявку, ясно?
Манч вспомнила убитых в Венис.
– Самое лучшее, что ты можешь сделать, – сказала Лайза, – это лечь на дно. Веди себя так, будто ничего не знаешь.
«Тем более что это почти соответствует истине», – подумала Манч.
Девочки выбежали на кухню. Лайза освободила стол, а Манч придвинула к нему четыре стула. Эйша проснулась и заплакала. Манч взяла малышку из кроватки и дала ей бутылочку. Девочки болтали, снимая с пиццы верхний слой и играя кружочками колбасы. Посадив Эйшу к себе на колени, Манч съела кусок пиццы, не чувствуя вкуса. У нее не шли из головы слова Деб о том, как Такс берет Буги с собой в поездки. Сценарий складывался довольно легко. Этот тип использует Буги как прикрытие, как способ отвлечь внимание. От этой мысли ее затошнило. Надо же, наконец-то нашелся мужчина, который обращается с Буги пристойно, – и только для того, чтобы обделывать темные делишки! Прощаясь, Манч крепче обычного обняла всех детей. Лайзе в лицо она старалась не смотреть.

Лайза проводила взглядом машину Манч, а потом три раза включила и выключила лампочку, висящую над крыльцом. Трейлер, стоявший чуть дальше по улице, тронулся с места и затормозил у Лайзиной калитки.
Лайза нервничала, ладони у нее вспотели. Она огляделась по сторонам, гадая, видит ли их кто-нибудь. Дверь кабины распахнулась, выпуская крупного мужчину, одетого в кожу.
– Привезла? – спросил Такс.
– Ага, но только там уже ничего не было.
– Мать твою!.. Ты хочешь сказать, что эта сучка меня опередила?
– Нет, она вся такая исправившаяся. Не колется, не пьет и все такое прочее. – Лайза поскребла ногтем по пятну на рубашке. – Может, дурь исчезла еще раньше?
Она не успела отпрянуть: Такс отвесил ей такую пощечину, что сбил ее с ног. Она не пыталась встать – только подняла руку, словно хотела его остановить.
– Не морочь мне голову, глупая шлюха! – прошипел он. – Раньше дрянь не могла никуда деваться – времени не было. Говори адрес. Думаю, мне пора наведаться к этой сучке в гости.
– Я не знаю, где она живет, – проскулила Лайза.
Такс шагнул вперед, схватил ее за запястье и занес кулак.
– Погоди! – взмолилась Лайза, пытаясь защитить лицо свободной рукой. – Она дала мне только свой телефон. Но я знаю, где она работает.
– Ага, – сказал Такс, – и я тоже. А чего она сюда зачастила, если она такая святоша?
– Это из-за девочки, малышки Слизняка.
– Зачем она ей?
– Она хочет ее… типа удочерить.
– Если она будет соваться в наши дела, может попрощаться со своими планами. Так ей и скажи. А еще лучше отдай мне девчонку. Я сам все объясню.

Всю обратную дорогу Манч неслась по шоссе, превышая скорость. Перед тем как сделать следующий шаг, ей необходимо закончить кое-какие дела.
Она поставила машину в переулке за домом и вытащила из бардачка перочинный нож. Глянув по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Манч открыла нож и пригнулась к решетке водостока. Она на ощупь нашла бечевку. Одним движением перерезав ее, она отпустила свободный конец – и была вознаграждена звуком шлепнувшегося в сточную воду пакета с наркотиком. Дерьмо к дерьму. Подумать только, она выбросила его без всякого сожаления! Впрочем, что толку хвалить себя за то, что следовало бы сделать с самого начала.
Она вернулась в машину и достала из-под запаски пачку документов. В доме, закрывшись на все задвижки, она разложила бумаги у себя на кровати. В самом низу пачки оказался документ, который страшно ее встревожил: докладная записка на бумаге с грифом одного из отделов ФБР. Речь в ней шла о том, что операцию по обыску помещений в Каньонвиле следует отложить «до конца октября, когда урожай конопли будет собран и упакован».
Манч посмотрела на часы: десять вечера. Она набрала номер «Гадюшника». Бармен подозвал Деб к телефону.
– Привет! – сказала Манч. – Это я.
– Ты едешь?
– А что, если вы все за мой счет приедете ко мне в гости?
– Я сейчас не могу уехать. Время сбора урожая, если ты понимаешь, о чем я.
– Мне очень надо вас всех увидеть, – сказала Манч.
Черт! А вдруг ФБР поставило телефон «Гадюшника» на прослушивание?
– Ну так двигай свою задницу сюда, подруга.
– Нет, – отказалась Манч. – Пока не выйдет. Я вроде как тоже сейчас кое-чем занята. Свяжусь с тобой позже.
Она повесила трубку, пошла к машине и снова засунула бумаги под запаску. Вернувшись в дом, она стала выкладывать содержимое карманов на туалетный столик. Подержала в руках визитные карточки, читая написанные на них имена. Она вспомнила двух копов, которых видела по телевизору и в прозекторской. Следователь Алекс Перес – это наверняка тот, у которого дружелюбный вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72