Оставалось только молиться о том, чтобы они успели туда вовремя.

– Ты привел нам бабу, кандидат? – спросил здоровенный толстяк-байкер с надписью «Председатель» на кармане.
– А то, – ответил парень, сопровождавший Манч.
– У тебя задница волосатая, кандидат? – взревел председатель.
– Со страшной силой! – откликнулся парень.
Манч осматривалась, пытаясь найти путь к отступлению. Она не знала, к чему ведут эти вопросы, но ей не хотелось присутствовать при их завершении.
– Покажи ей.
Кандидат спустил штаны и показал Манч голый зад. Она обвела взглядом море бесстрастных лиц вокруг нее, пытаясь найти хоть в ком-то искру сочувствия. Но все глаза, в которые ей удавалось заглянуть, отвечали ей холодными мертвыми взглядами. Она вспомнила статью, которую прочла в самолете, о том, что человек эволюционировал благодаря общению. Эта первобытная толпа уж конечно не собиралась с ней общаться. Судя по всему, ее ждут серьезные неприятности. Кандидат снова натянул штаны и подошел к ней. Он протянул ей горсть куаалюда. Куаалюд, другое название – метакьюалон, сильное успокоительное и снотворное средство, относящееся к группе барбитуратов.


– Держи, – сказал он. – Будет легче, если ты их примешь.
Прежде чем ответить, она долго смотрела на пилюли, гадая, уж не так ли Бог решил ответить на ее молитвы.
Когда-то она обожала куаалюд.
Может, на другую помощь ей не стоит и надеяться. Если она примет протянутые ей таблетки, они лишат ее сознания и потом ей будет легче жить: она хотя бы помнить не будет о том, что эти байкеры собираются сотворить с ее телом. Фэбээровцы найдут ее во время облавы, но до этого остается еще несколько часов.
Она будто услышала голос Руби, произносивший: «Мы не принимаем наркотики ни при каких обстоятельствах».
– Я не принимаю наркотики, – сказала она, но так тихо, что слов никто не услышал.
– Кандидат! – загремел голос председателя. – Ты ей свою показал, так?
– Так, – прокатилось по толпе.
– А теперь скажи ей, чтобы она показала нам свою.
Кандидат протянул руки к ремню Манч и начал расстегивать пряжку.
«Всё в Твоих руках, – молилась она. – Я старалась как могла, но этого мне трезвой не вынести. Если это случится, я напьюсь».
И тут она увидела его. Джеймса. Их взгляды встретились в молчаливом узнавании.
– Подождите минутку, – вдруг сказал он. – Это должно быть добровольно. – И, обернувшись к ней, спросил: – Ты это делаешь добровольно?
Манч смешалась – мысли вихрем закружились в голове, – но быстро опомнилась. Он подсказал ей выход!
– Нет, – сказала она, застегивая пряжку и отталкивая кандидата. – Не добровольно. Определенно не добровольно. Нет.
Она шла быстро, сдерживаясь, чтобы не броситься бежать. Интуиция подсказала ей: если она побежит, если выкажет страх, то они набросятся на нее, словно стая голодных волков, и раздерут ее жизнь в клочья. Джеймс пошел с ней из комнаты, громко говоря на радость своим собратьям:
– Нам нужно серьезно поговорить, детка.
Им вслед несся смех. Джеймс наклонился к ней и прошептал на ухо:
– Что ты здесь делаешь?
– Где Эйша?
– Я ее завез.
Он оглянулся через плечо.
– Куда ты ее завез?
– К соседке Деб, той бабе, которая обычно присматривает за Буги.
– Как ты мог это сделать?
– Она…
– Я о Слизняке. Как ты мог так его подставить?
Джеймс посмотрел на нее без всякого выражения.
– Тебе стоит как можно скорее уехать отсюда.
Манч нашла Деб, которая по-прежнему сидела на диване в клинче со своим Чемпионом Отвратности, и рывком поставила ее на ноги.
– Пошли, – сказала она. – Мы уезжаем. Сейчас же. Давай мне ключи.
– Да куда торопиться? – капризничала Деб. – С тобой теперь стало совершенно не интересно.
Манч наполовину вытащила, наполовину вытолкала Деб к грузовичку.
– Мы отсюда сматываемся.
– Ладно, ладно, – угрюмо согласилась Деб. – С чего ты так разозлилась?
Манч посмотрела в глаза подруги и поняла, что та понятия не имеет о происшедшем.
– Забирайся в машину без разговоров.
Они поехали по проселку на предельной скорости, которую она сочла безопасной, – и даже чуть быстрее. Ей пришлось максимально сосредоточиться, чтобы не дать грузовичку съехать под откос. «Как люди могут так напиваться?» – гадала она.
– Куда мы едем? – спросила Деб.
– Я везу вас домой, а потом возвращаюсь в Лос-Анджелес.
– Я тебя люблю, парень, – заявила Деб. – Ты же моя сестра. Я за тебя умру. Ты это знаешь.
– Да ты хоть понимаешь, что говоришь? – спросила Манч. – Твоим словам верить нельзя, они ни черта не значат. Ты бросаешь меня ради первого же мужика, стоит ему повилять своим членом!
– А вот это дерьмо я слушать не желаю, – заявила Деб. – Особенно от тебя.
Роксана подняла голову и сказала:
– Да. Прошу прощенья, к едреной фене.
– А вот и еще одна независимая страна дала о себе знать, – прокомментировала Манч.
Деб подвинулась к Манч и положила голову ей на плечо.
– Мне его тоже жалко, знаешь ли.
Манч бережно обняла Деб за плечи.
– Знаю, – сказала она, – знаю. Давай отсюда уезжать.
Она притормозила перед тем поворотом с плохим обзором. Ее нога висела над педалью газа – Манч собиралась притопить ее, как только дорога пойдет прямо.
Манч выехала за поворот и ослепла, словно ударившись в стену из блестящего хрома и слепящих фар. Она врезала по тормозам. Пикап занесло и потащило. Все ее маневры с рулевым колесом результата не давали. Деб с Роксаной завалились вниз. Магнитофон сорвался с панели, упал к ее ногам и заклинил педаль газа. Пикап рванулся вперед, а потом с хрустом врезался в решетку радиатора: она с запозданием поняла, что прямо над ней нависает громадный трейлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72