– Ваш брат время от времени говорил о них, но эти болтуны даже в худшем случае могут доставить лишь некоторое неудобство, не более. Он приказал арестовать их предводительницу, хотя не стал дальше заниматься этим вопросом. Когда идеи смутьянов нашли поддержку жителей Севера, Захарий несколько обеспокоился, однако его внимания потребовали другие, куда более важные дела.
– Они хулят мое имя? – спросил Амильтон.
– Да, мой лорд, – отозвался солдат. – Они хотят уничтожить монархию как таковую. Именно это они выкрикивают в ночи, а их предводительница зажигает толпу своими речами.
Потрескивание вокруг рук Амильтона прекратилось, и принц задумчиво погладил усы.
– На стенах ведь стоят лучники, не правда ли, сержант?
– Да, мой лорд.
Тогда им самое время попрактиковаться в стрельбе.
– Хорошо, мой лорд. – Солдат поклонился и рысью выбежал из тронного зала.
Не обращая внимания на Джендару, Амильтон перевел взгляд на небольшую группу дворян, все еще стоящих перед ним.
– Ну-ну. Не верю своим глазам.
Он прошел среди придворных и остановился перед высокой блондинкой в черном, оглядев ее сверху донизу.
– Леди Эстора! Как приятно снова встретиться с вами. На глазах у преданной телохранительницы новоявленный король взял бледную руку молодой женщины и поцеловал ее. Блондинка смотрела прямо перед собой, не обращая внимания на Амильтона.
– Вы прекрасны, как всегда, моя леди, – продолжил принц. Другая рука скользнула по щеке и по шее красавицы.
Джендара так сжала кулаки, что у нее побелели костяшки. Амильтон смотрел на всех женщин, кроме нее.
– Моя леди, – продолжал тем временем король, наклоняясь еще ближе к молодой женщине. – Моя дорогая, дорогая наследница провинции Кутр, у меня есть на ваш счет интересные идеи.
Кариган падала, падала с небес…
Девушка дернулась и пришла в себя.
Она открыла глаза и увидела, что находится в комнате, освещенной единственной свечой. То ли она потеряла сознание, то ли уснула, но лежала разведчица теперь на камне. От жесткой, холодной поверхности болела спина.
Свеча не слишком-то хорошо разгоняла мрак. Виднелись каменные, как и во всем замке, стены, но размер помещения оценить не удавалось. И все же Кариган казалось, что комната маленькая, похожая на гробницу. На полке поблескивали стеклянные сосуды и кувшины. Слегка пахло травами и сыростью. Воздух здесь был затхлый, будто комнату давно не открывали.
Свет плясал на потолке, выхватывая из темноты вырезанные на камне руны и символы, более древние, чем старый сакоридский язык. Среди знаков красовались примитивные изображения Айрика, Айрион и прочих богов. Был там бог Вестерион – получеловек-полуптица. Он провожал души до самых звезд. Рядом с ним высился его громадный конь Салвистар, приносящий раздоры и войны.
Кариган приподняла голову, желая получше оглядеться, но виски налились болью, и девушка застонала.
– Где я?
– В бальзамировочной.
– Кто это? – У Кариган замерло сердце.
Вновь появились бесплотные руки, на сей раз вместе с бесплотным лицом со знакомыми каменными чертами, освещенными тусклым сиянием свечи.
– Фастион!
Клинок, который так часто сторожил ее дверь в казармах Всадников, приблизился, и теперь девушка смогла разглядеть и его внушительную фигуру. Иллюзию бестелесности создавала черная форма, сливавшаяся с темнотой.
– О, оказывается, ты очнулась.
– Да. Что значит – это бальзамировочная комната?
– Она для мертвых, – ответил Клинок. – Здесь королевские бальзамировщики приготовляют к упокоению тела монархов и немногих избранных, удостоенных чести быть похороненными в Зале королей и королев или вдоль Аллеи Героев. Именно здесь тело вскрывают отсюда, – он провел пальцем линию от подбородка до живота, – досюда, чтобы душа могла уйти из тела и отправиться на небо. Это древняя традиция.
Кариган резко села. У нее бешено заколотилось сердце. Неожиданно ее охватил страх перед Фастионом. Вот она лежит на погребальной плите королевского рода, где их бальзамируют перед тем, как положить в могилу. Что хочет сделать с ней Клинок?
– Спокойнее, – проговорил Фастион, – а то у тебя опять кровь пойдет из ран. – Должно быть, он понял, как испугалась девушка, поскольку, скрестив руки на груди, продолжил: – Если бы я собирался приготовить тебя к упокоению, то не стал бы перевязывать рану, и твоя душа давно бы оказалась на небесах.
Кариган невольно коснулась бока, распоротого мечом Джендары. Тот и в самом деле был хорошо забинтован.
– Здесь полно льняных пелен, – заметил Фастион.
– Чтобы оборачивать ими мертвых.
Тот кивнул.
– Прости, что усомнилась в тебе, но день был очень длинный, и это очень странно…
– Мне тоже странно. Эта комната вызывает у меня… воспоминания. – Фастион обвел бальзамировочную глазами, будто выискивая призраки прошлого. – Перед тем как стать Клинком у короля Захария, я был стражем гробниц. Я охранял покой короля Амигаста и присматривал за бальзамировщиками, чтобы они не причинили вреда ему или его душе. Я же говорю, что все эти ритуалы очень древние.
– Я хочу встать с этой плиты, – заявила Кариган. Лежать в гробнице заживо – это уже чересчур.
Фастион положил руку на плечо девушки, не давая ей подняться.
– Я понимаю, как тебе неудобно здесь, однако лучше отдыхать, пока можешь. Ты совсем ослабла, и, кажется, не только из-за потери крови. Пока приходишь в себя, мы можем поговорить. Но сначала я хочу услышать новости про короля.
– Он жив.
Обычно бесстрастное лицо Фастиона осветилось радостью, и последние сомнения в его чувствах исчезли.
– Тогда надежда все еще есть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147