— Отважные люди, вот они кто такие.
— Мне ничего не известно ни про какие заговоры, — вступил в спор новый голос. — Но я знаю, что дела в городе идут для простого народа все хуже и хуже, налоги растут, а еда с каждым днем дорожает. И герцог, и аристократы, и Избранные — они все воруют. Мы голодны, а у них морды лопаются от жира. И если заговор существует, то они все в нем участвуют, они все заодно.
Эти слова вызвали прилив злобы и возмущения.
— Так оно и дальше будет, если мы не постоим за себя!
— Но как нам постоять за себя? И против кого?
— Против наших врагов!
— Против сборщиков налогов!
— Против жадных купцов!
— Против герцогской гвардии!
— Против зажравшихся аристократов!
— Против Фал-Грижни — он сын Эрты!
— Против Фал-Грижни — он предводитель демонов!
— Подождите… — Верран была не в силах более сдерживаться. — Послушайте…
Но никто, кроме Бренна, не услышал ее; спор продолжился.
— Вот видишь, Верран? Видишь, как люди относятся к Грижни? И на то у них имеются основания. Пойдем, тебе не безопасно оставаться здесь. Если хочешь, я провожу тебя до дому. Но ты бы поступила мудрей, если бы не вернулась в дом Грижни. Уж лучше отправляйся к отцу. А еще лучше поедем ко мне — и превратим наши жизни в те, какими они были задуманы с самого начала.
— Задуманы с самого начала? — Ей было больше не сдержать ни гнева, ни страха. — Послушай-ка меня, Бренн. Если я и думала, что хорошо к тебе отношусь, то наша нынешняя встреча развеяла эту иллюзию раз и навсегда. Я счастлива в браке с лордом Грижни, а ты…
— Он околдовал тебя, — воскликнул Бренн. — Тебя необходимо спасти!
— И я буду счастлива, если ты больше никогда не попадешься мне на глаза! Пойдем, Нид.
Верран резко развернулась и пошла прочь, предоставив Бренну проводить ее растерянным взглядом. И вскоре наемный домбулис понес ее по водам канала ко дворцу Грижни. Листовку она, скомкав, по-прежнему держала в руке. На листовку попадали брызги, типографская краска расплывалась, но текст все еще можно было прочитать — и она перечитывала его вновь и вновь. И с каждым новым прочтением ее гнев усиливался.
— Бренн — глупец, — шипела она сквозь стиснутые зубы. — Подлый, легковерный, безответственный идиот! — Нид выражал свое согласие шипением, а лодочник удивленно поглядывал через плечо на странную парочку. — Вечно он нападает на все, чего не может понять, — мрачно продолжала она, но тут же, запнувшись, вспомнила слова Бренна: а что тебе, собственно говоря, известно про Фал-Грижни? — Достаточно мне известно, — сказала она Ниду. — Достаточно известно, чтобы понять, что все, написанное в этой листовке, — грязная клевета. Лорд Грижни не злодей, просто он не похож на обыкновенного смертного. Враги боятся его и завидуют его успехам. Было бы лучше, если бы он сблизился с людьми и позволил им как следует узнать себя. Но он никогда так не поступит. Скажет, что не испытывает ни малейшего желания. Как тебе кажется, Нид, не вредит ли он себе таким поведением?
Нид прошипел нечто успокоительное. Он не понял ее слов, но тревога, звучащая у нее в голосе, от него не укрылась.
А лодочник тщетно напрягал слух. Ему ничего не удалось разобрать из того, что нашептывала пышноволосая девушка своему диковинному спутнику в сером.
— Может, мне стоит показать ему эту листовку, — сказала Верран. — Хотя эта ложь, конечно раздосадует его. Так что, может, лучше спрятать ее и ничего ему не рассказывать. Но если ее расклеили по всему городу, то она и сама рано или поздно попадется ему на глаза. Нет, Нид, мне надо поговорить с ним. И как можно скорее.
Домбулис остановился у причала дворца Грижни. Верран стремительно бросилась внутрь, Нид заковылял следом. Какое-то время, пока она, ища мужа, металась из одной комнаты в другую, мутант следовал за нею повсюду, но затем она его отослала. Не найдя мужа, Верран с неохотой отправилась к нему в лабораторию. Обычно она старалась не тревожить Террза во время работы, но сегодня обстоятельства ее обязывали.
Она прижалась ухом к двери, ведущей в лабораторию, прислушалась. Услышала голоса — те самые мелодические и явно нечеловеческого происхождения голоса, которые так ее раздражали. Сделав глубокий вдох, Верран открыла дверь. Перед ней был Фал-Грижни, окруженный белыми демонами пещер.
Их было четверо — высокие, бледные, несколько расплывчатые создания. Внешне они походили на людей, хотя людьми конечно же не были. Их огромные ослепительно яркие глаза были явно не человеческими. И тела у них, как с отвращением обнаружила Верран, светились. Сияние было слабым — но здесь, в плохо освещенном помещении, его нельзя было не заметить.
Верран невольно вскрикнула. Это восклицание привлекло внимание демонов — и откликнулись они на него загадочно. Их огромные глаза уставились на нее, а голоса слились в исполненном странной гармонией звуке.
Фал-Грижни быстро вышел из глубины лаборатории и встал перед женой, заслоняя от ее взора демонов.
— В чем дело, мадам?
— Я… я сожалею, что помешала вашим трудам, — пробормотала Верран. — Но мне нужно поговорить с вами. Это очень важно.
Грижни пристально посмотрел на нее, затем кивнул и вышел из лаборатории, плотно закрыв за собою дверь.
— Что это за создания? — шепнула Верран.
— Их не надо бояться. Но вы взволнованы. Что стряслось?
— Вот. — Она отдала ему листовку. — Я получила ее сегодня днем от Бренна Уэйт-Базефа. Он говорит, что такими листовками оклеен весь город.
Грижни со своей всегдашней невозмутимостью пробежал текст глазами, полюбовался собственной карикатурой, а затем заметил:
— Никакого сходства.
— Вы о рисунке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113