Некоторое время полюбовавшись ястребиным профилем мужа, Верран набралась смелости и придвинулась к нему поближе.
— А почему вы не захотели…
Ей так и не удалось закончить вопрос, потому что в этот миг в толпе гостей возникло внезапное волнение, послышались какие-то крики — и вдруг кто-то вырвался из общих рядов и бросился прямо на жениха. Нападающий — это был разъяренный и обезумевший мужчина неопределенного возраста — размахивал кинжалом, лезвие которого угрожающе поблескивало в лучах заходящего солнца. Мужчина истерически кричал, обрушивая насмешки, оскорбления и обвинения на дом Грижни в целом и на Террза Фал-Грижни в частности. Многое из того, что он кричал, трудно было разобрать, потому что крики его были бессвязны, да и сам он находился на грани помешательства. Но, судя по всему, он обвинял Террза Фал-Грижни в мыслимых и немыслимых преступлениях. Отдельные слова и фразы все-таки можно было уловить:
— Затуманил мой разум… предал и обманул меня… использовал меня…
Горе и ненависть, которыми были проникнуты его выкрики, были воистину страшны, но Верран не пришлось долго слушать их. Издав особенно отчаянный вопль, безумец поднес кинжал к самой груди Фал-Грижни. Вскрикнув, Верран вскочила с места, тогда как гости, присутствующие на свадьбе, невольно замерли.
И лишь Фал-Грижни даже не шевельнулся. Спокойно сидя в своем высоком кресле, он пробормотал что-то голосом настолько тихим, что слов невозможно было расслышать. Председатель Совета Избранных не воспользовался ни кольцом, ни медальоном, ни каким-нибудь другим амулетом для того, чтобы прибегнуть к внушению, но слова его тем не менее оказались действенными — и внезапно руки безумца лишились всей своей недавней силы. Кинжал выскользнул из одеревеневших пальцев и упал на землю. Какое-то мгновение он простоял, в недоумении глядя на собственные руки, а затем опустился на колени и неуклюже зашарил по земле в поисках потерянного оружия. Но усилия его так и остались бесплодными — и тут он заплакал.
На Фал-Грижни, казалось бы, не подействовало даже это зрелище. Он подал какой-то знак, и тут же вперед подались некие загадочные фигуры. До настоящего времени практически никто не замечал их присутствия. На них были длинные серые плащи цвета призрачного тумана — фамильного цвета дома Грижни. Лиц практически не было видно из-под клобуков — лишь нечто волосатое и одутловато-белое. Слуги мужа не показались Верран людьми, хотя она и не смогла бы определить их подлинную сущность. Двое из загадочных незнакомцев схватили продолжающего всхлипывать и причитать безумца и застыли, ожидая дальнейших указаний.
Но тут прорычал какой-то приказ лорд Хаик Ульф — и вперед выдвинулось несколько мужчин самого свирепого вида. Судя по всему, Ульф заранее расставил своих воинов по саду, переодев их в партикулярное, чтобы они сошли за гостей. В руках у переодетых воинов сверкнули мечи.
— Мои люди позаботятся обо всем, — сказал Ульф.
Увидев лорда Ульфа, пленник затрепетал. Всхлипы сменились жуткими воплями.
— Заберите его, — распорядился Ульф.
Безумец начал вырываться из рук у одетых в серое слуг Грижни, дергая их за рукава. Это зрелище вызвало у Верран и отвращение, и жалость.
Не обратив никакого внимания на Ульфа, Фал-Грижни обратился непосредственно к собственному узнику:
— Я тебя не знаю. Кто послал тебя сюда? — Этот допрос начался и продолжался при смятенном молчании окружающих. — Я лично допрошу этого человека. Доставьте его во дворец Грижни. И не делайте ему ничего дурного, — наказал чародей своим приверженцам.
Однако они не смогли выполнить этот приказ, потому что гвардейцы герцога преградили им дорогу к причалу. Из-под серых клобуков послышалось сдавленное шипение.
— Это дело дворцовой стражи. И мы с ним справимся. Чего вы ждете? — рявкнул Ульф, обратившись к своим подчиненным; гвардейцы подступили ближе, но невольно замерли, когда непонятное шипение из-под серых клобуков усилилось и стало звучать явно угрожающе. — Вперед! И не бойтесь ручных демонов Грижни!
Насчет того, что не нужно бояться, лорд Ульф ошибся: одно из серых существ внезапно полоснуло когтистой лапой по лицу ближайшего стражника, разодрав его от глаза до подбородка. Гвардеец с громкими проклятиями отшатнулся в сторону. Ульф, лицо которого побагровело от ярости, обратился к чародею.
— Отзовите ваших демонов, Грижни, и предоставьте моим людям выполнить их долг.
— Все это касается только меня. — Грижни не сводил глаз со взятого в плен безумца. — Я хочу узнать, кто прислал этого человека.
— Вот и отлично! Как только мы сумеем развязать ему язык, мы вас оповестим.
— Я уже знаю, но я хочу узнать наверняка. Мне необходимо подтверждение, прежде чем я предприму необходимые действия. Вы меня поняли, лорд?
Хаик Ульф побагровел еще сильнее, вид у него сделался угрожающим.
— Думайте, что вам угодно. Но мой долг и мое право арестовать этого человека. И всякий, кто попытается воспрепятствовать этому, посягнет тем самым на устои государства. Не этим ли вы намерены заняться, Грижни?
Однако Грижни не удостоил его ответом. Отвращение к начальнику стражи было, судя по всему, настолько велико, что дальнейшие препирательства представлялись бессмысленными.
Верран заметила, что лорд Саксас Глесс-Валледж что-то тревожно нашептывает на ухо герцогу. Его высочество все еще был несколько не в себе, но сейчас нашел в себе силы заговорить, словно его только что подхлестнули.
— Ульф прав. Это не подпадает под юрисдикцию Избранных. Позволю себе напомнить всем, кто имел неосторожность забыть об этом, следующее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113