Кто знает, какая из многочисленных болезней Снивера может оказаться заразной. Снивер на протяжении всей жизни страдал несварением желудка. Из-за хронической аллергии из носа его все время текло, а надсадный кашель никогда не прекращался. Герцогу Повону был ненавистен звук этого кашля, как ненавистен и сам Снивер — тощий, хилый, рахитичный коротышка. Голубые вены, подобно червям, вились по тыльной стороне его рук, и в свои двадцать семь лет он уже начал лысеть. Цвет лица у него был землистый, а голубые навыкате глаза всегда исполнены дурного предчувствия. Робкая и слишком частая улыбка, дергающееся веко, визгливый фальцет и угодливые манеры дополняли портрет этого далеко не многообещающего наследника. Отсюда и удивление, вызванное его ответом отцу:
— Они хотят хлеба, ваша милость.
— Почему бы им в таком случае не отправиться зарабатывать его, как это делают порядочные люди?
— Они заявляют, что плата мала, да и работы не найти. Они жалуются на последние повышения цен на продукты и топливо. Им голодно и холодно, ваша милость.
— И что, разве я в этом виноват? — посетовал герцог.
— Они ищут помощи у своего правителя, ваша милость.
— Как ты наивен! Лучше бы занимался развлечениями, а политику оставил бы тем, кто знает толк в этих играх. Этим избалованным бунтарям совершенно не нужна помощь. Они желают найти козла отпущения и избрали меня для этой роли. Значит, герцог Ланти-Юма должен быть принесен в жертву на алтарь жадности его подданных? Боже, в какое извращенное время мы живем!
— И впрямь извращенное, нареченный. — Тон и выражение лица кельдамы Нуксии преобразили то, что могло бы быть воспринято как ласковое обращение, почти в оскорбление. — Извращенное население, извращенный город… Извращенный и лишенный порядка. Позвольте вас заверить, в Гард-Ламмисе все не так. У нас населением как следует управляют и люди отлично знают свои обязанности. В Гард-Ламмисе ни за что не позволят толпе бесчинствовать. Мой отец, его светлость келдхар, умеет добиться того почтительного отношения, которого требуют его ранг и личные заслуги. Вот что значит прирожденный правитель.
Отец и сын Дил-Шоннеты, такие разные, в этот момент наградили кельдаму Нуксию одинаково неодобрительными взглядами.
А перед их глазами продолжало разворачиваться театрализованное действо: горожане на центральном плоту достали чучело, изображающее человеческий труп. Долговязая фигура была закутана в черный саван, ноги скованы цепью с пушечным ядром на конце. С шеи свисала табличка с надписью: «Честь Ланти-Юма». С подобающей церемонией чучело было брошено за борт и погрузилось на дно Сандивелльского канала. Как ни странно, тишину ничто так и не нарушило. Одетые в черное лантийцы зловеще молчали под масками-черепами, и впечатление все это производило крайне неприятное.
Толстое лицо Повона горело, унизанные перстнями пальцы выбивали дробь на поручне.
— Они заходят слишком далеко, — пробормотал его милость герцог. — Жаль, что здесь нет Кронила с его солдатами!
— Почему же их нет? — вопросила Нуксия, сложив на груди могучие руки. — Гвардия келдхара постоянно служит его светлости. Они глубоко преданы своему господину. А ваши лантийцы, похоже, забыли о преданности. А может, вообще никогда о ней не знали?
Появилось второе чучело. На этот раз фигура была коротенькой и толстой. Табличка на груди гласила: «Честь герцога». Чучело с плеском полетело в воду, и герцог Повон принялся грызть свои отполированные ногти.
— Убийцы, — прошептал он, — дикари! Что вам нужно? Неужели вы так жаждете моей смерти?
— А вы трусите, нареченный. — В голосе Нуксии явственно слышалось презрение. — Надо же: правитель Ланти-Юма и боится! Почему вы кнутом не загоните этих псов обратно в конуру?
— Вам этого не понять, кельдама.
— Прекрасно все понимаю. Я как-никак дочь келдхара Гард-Ламмиса. А вот у вас, нареченный, с соображением туго. Увы, его светлость не ведал, что творит, когда отсылал меня в Ланти-Юм!
— Кельдама, неужели вы никогда не слышали о дипломатии? — спросил герцог.
— Ха! Дипломатию-то я понимаю, а трусость — никогда не пойму. И молю, чтобы от нашего брака не родился проклятый отпрыск. Я останусь вашей нареченной, только если буду знать, что вы правите не вам подобными трусами и такими вот…
Она презрительно ткнула пальцем в сторону Снивера, не утруждая себя поворотом головы. Снивер густо покраснел, и веко его задергалось сильнее.
— Награди Фортуна в милости своей беспредельной плодовитостью невесту, чьи лета не заслуживают иного отношения, кроме почтения, я буду считать себя осчастливленным, — пробормотал герцог, а Нуксия злобно на него зыркнула.
Повон с опаской наблюдал за собравшимися в нескольких ярдах от них, одетыми в черное горожанами.
— Эти наглецы даже не пытаются скрыть свои намерения — они готовят восстание, — предположил он, — и, чего доброго, разнесут город. Неужели ничего нельзя сделать? Неужели неоткуда ждать помощи?
Кельдама Нуксия презрительно фыркнула, но Бескот Кор-Малифон заговорил с похвальным участием:
— Возможно, я сумею помочь, ваша милость. — (Еще один сюрприз. Герцог Повон живо обернулся.) — У меня при себе некоторое количество удивительного снадобья, — объяснил Бескот. — Изумительный экстракт, изысканнейший. Почти так же превосходен, как «Лунные грезы» Уганны, хотя, возможно, несколько уступает в тонкости вкуса из-за более выраженного аромата. Ваша милость пробовал этот экстракт? Его называют амброзия Сни. Повон отрицательно покачал головой.
— Амброзия Сни покончит с сомнениями, укрепит дух и зажжет в вашем сердце пламя отваги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106