Друзья, конечно, собьются с ног, разыскивая его, но никогда не найдут в недрах этого жуткого подвала. А он так и будет лежать — слепой, немой, парализованный, пока не умрет от жажды. Ужас, что сродни истерике, придал ему сил, но все новые усилия вырваться на волю потерпели полное поражение. Деврас был вынужден признать свое поражение и затих, только голова продолжала мотаться из стороны в сторону в тщетной попытке освободиться от паутинок, щекочущих ноздри, — мягких и вкрадчивых, как тихие убийцы.
Бесконечное, беспомощное ожидание. Затем над головой послышался голос Гроно, выкрикивающий его имя. Деврас рванулся, но его сдавленные крики так и не достигли земли. Встревоженные призывы Гроно затихли, и Деврас бессильно откинул голову. Щека коснулась пола и прилипла к каменному настилу. Навернувшиеся на глаза слезы не смогли растопить клейкой субстанции, накрепко опечатавшей веки.
А потом к его страхам примешалось еще более жуткое чувство. Он был здесь не один. В воздухе снова что-то зашевелилось, что-то щелкнуло, царапнуло, зашуршало, и он почувствовал совсем рядом чье-то присутствие. Низкий стон вырвался из груди, когда по телу пробежало легкое нечеловеческое прикосновение. Что-то — щупальце или хоботок, но уж точно не рука — повторило очертания его лица, подбородка, скользнуло по груди и плечам. Девраса передернуло от холода и омерзения.
Из темноты раздался голос — медленный, шипящий, явно женский.
— Человек. Что он здесь делает? Такой теплый.
Ответ, мольба готовы уж были вырваться из губ Девраса, но не смогли. Что-то пронеслось, словно дуновение ледяного ветерка, по его лицу, снимая паутину. Он открыл глаза, но ничего не увидел.
— Что он здесь делает? — повторил голос. Холодное прикосновение замерло на груди над самым сердцем.
— Я исследовал окрестности, — сумел выдавить из себя Деврас, стараясь говорить как можно более спокойно. — Упал с лестницы, потерял фонарь и…
— А, исследовал окрестности. И что же ты ищешь?
— Пещеры вардрулов.
— Поискал бы внутри себя, где сокрыт весь мир.
— Вы не поняли. Я ищу конкретное место, оно существует в действительности, а не в сознании.
— Если оно — вне сознания, значит, оно вне тебя, и поиски теряют смысл.
— Вардрулы обладают некой информацией…
— Которая тебе ни к чему.
— Почему?
— Что бы ни говорили вардрулы, что бы они из себя ни представляли — это не может быть осознано тобою, кроме как через ощущения, которые неизменно искажают, вводят в заблуждение и лгут. Куда лучше презреть предательские органы чувств, жить в темноте и тиши, открывая истинное знание внутри себя. Ты теплый.
— Ваши взгляды очень похожи на концепцию философа By Бубаша. Лично я считаю, что она не лишена недостатков и счел бы для себя честью подискутировать с вами, но в данных обстоятельствах не могу как следует собраться с мыслями. — По телу Девраса прошла судорога, холод пронзил каждую клеточку мозга.
— Ты дрожишь, — констатировал голос.
— Кто вы? Что вы?
— Я — то, что занимает это место в пространстве.
— Какое место? Что оно из себя представляет?
— То, что ты видишь.
— Я ничего не вижу.
— Вот тебе и ответ.
— Вы поможете мне? — Девраса охватило отчаяние.
— Тебя что-то тревожит?
— Я пойман, связан, облеплен какой-то липкой штукой. Не могу двигаться.
— А, ты попал в паутину Чулы. Из нее не вырвешься. Может, лишившись свободы движения, ты наконец обратишь мысли внутрь и обретешь истинное знание.
— Что-то не получается. Кто это — Чула?
— Она существует. Занимает это место в пространстве. Плетет паутину.
— Она такая же, как вы?
— Да, только более молодая и голодная.
— Чула причинит мне вред?
— Смотря что считать за вред. Впрочем, спроси ее об этом сам.
— Когда?
— Сейчас. Она здесь.
Мрак всколыхнулся прохладной волной, и раздался другой женский голос.
— Он теплый, — прошипела Чула.
— Дамы, взываю к вашему милосердию, — взмолился Деврас, понимая, что рассчитывать ему особенно не на что. — Прошу вас, отпустите меня. Взываю к вашему чувству справедливости.
— Он мой, — сказала Чула, исследовав легкими ледяными касаниями распростертое тело.
— Наш, — возразил первый голос.
— Нет уж. Нет уж. Он попал в мои тенета.
— Тенета, сотканные на моей территории.
— Чула расставляет сети, где ей захочется.
— Спесь, Чула, спес-с-сь!
Разгорался скандал, и скоро подвал наполнился грохотом настоящего побоища. Деврас слышал шипение, крики, хлюпающие звуки столкновения грузных мягких тел. Воспользовавшись тем, что неведомые соперницы заняты друг другом, он снова принялся изо всей мочи звать на помощь. Его отчаянные крики остались без ответа, и драка продолжалась до тех пор, пока не послышался особенно гулкий звук удара, а вслед за ним истошный вопль одной из драчуний. Завывающие всхлипывания стихли, удаляясь, и воцарилась тишина.
— Кто здесь? — спросил Деврас, не в силах выдержать мучительное ожидание.
— Как тебе сказать? Самоопределение — вещь непростая. — От уклончивых софизмов можно было сойти с ума. Голос принадлежал не Чуле.
— Куда девалась Чула?
— Не могу сказать. Пещеры Далиона тянутся бесконечно. Может, она близко, а может, далеко.
— Пещеры? Этот подвал соединен с подземным лабиринтом?
— Естественно.
— И отсюда можно попасть к вардрулам?
— Конечно, если долго идти, долго искать. Хотя теперь под землей их осталось мало. Скорее всего, ты погибнешь. А если и нет, тебя убьют эти самые вардрулы. Они ведь ненавидят людей. Досадно, ты ведь такой теплый. — Голос звучал у самого уха. Ледяная рука, или что бы то ни было, легонько прикоснулась к горлу у самой пульсирующей жилки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123