— Он не уйдет безоружным. Честь гочаллы не позволит ей запятнать чистоту УудПрая.— О чем идет речь?— Мастер во Чаумелль много дней был принят во дворце как гость.— Не я принимала его. А ты… твои гости — твоя забота.— Верно. Но кто бы ни пригласил его, он был гостем под этой крышей. Это событие вплетено в ткань истории УудПрая. Его не вычеркнуть оттуда. И если гость погибнет по воле обитателей дворца, УудПрай будет запятнан навеки.Ксандунисса молчала.— УудПрай разрушается, — добавила Джатонди, — но его душа оставалась чистой — по сей день.— Змея, ты пользуешься моей любовью к дворцу, чтобы добиться своего!— Я всего лишь привлекаю внимание гочаллы к истинной сути дела.— Я бы возненавидела тебя, будь ты достойна моей ненависти, — превозмогая себя, гочалла согласилась, — Вонарец может взять с собой нож.Ренилл и на то не смел надеяться, но Джатонди этого показалось мало.— Не годится. Он не сумеет защититься от Сынов Аона и их ящериц одним ножом.— Он должен считать величайшим счастьем и это.— Этого мало. Ты могла бы на время отдать ему пистолет Паро. А еще лучше, пусть Паро отвезет его в город на фози.— Ты смеешь предлагать… да есть ли предел твоей наглости? Как могла я думать, будто знаю тебя? Передо мной незнакомка!— Чистота УудПрая…— Не говори о ней больше, она ничего для тебя не значит! Слушай же меня. Чем отдать ему оружие Паро или заставлять Паро служить ему, я бы бросила его в озеро вечного огня, и тебя вместе с ним. Пусть берет или не берет нож, как пожелает, но ничего больше он не получит. А ведь есть еще кое-что. Ренилл молча достал из кармана подарок Зилура.При виде ажурного пузыря Ксандунисса поражение выдохнула:— Украден!— Нет, Лучезарная, талисман принадлежит ему по праву, но владелец не знает, как использовать его. Не может ли этот талисман защитить носителя? Я спрашиваю дочь богов, обладающую знанием, скрытым от других. — Видя, что мать молчит, Джатонди добавила: — Таким образом гочалле не придется отдавать ничего, что принадлежит УудПраю. Она пожалует чужеземца словами, и только.— И только? — Она сохранит чистоту дворца малой ценой. После долгого молчания гочалла протянула руку.— Дай мне взглянуть, — приказала она.Ренилл с трудом заставил себя расстаться с талисманом. Этой женщине ничего не стоит растоптать вещицу ногой. Правда, при таких обстоятельствах это мало что изменит. Ренилл повиновался.Ксандунисса рассматривала талисман.— Редкость, — заметила она.Это он знал и без гочаллы. Как же им пользоваться? Вслух он не произнес ни слова. Паро готов был разнести ему голову при первом слоге.— Это отражатель, — продолжала Ксандунисса. На минуту удивление вытеснило гнев, и лицо гочаллы помолодело. — Я всего один раз видела подобное. При правильном использовании он отражает мысль и внимание, направленные против носителя, обращая на источник, или направляя туда, куда пожелает владелец. При правильном использовании? — Научи его, — попросила гочанна. — Это разрешит все затруднения. Ты ничего не потеряешь, ведь поделиться с ним этими знаниями мог бы и любой бродячий мутизи.Гочалла застыла, молча, с неподвижным взглядом. Прошла целая вечность прежде, чем она повернулась к Рениллу.— Я пыталась, — холодно сообщила она, — найти путь, который привел бы к твоей гибели, не запятнав чистоты УудПрая. Однако решение ускользает от меня. Я оказалась в ловушке. Твоя любовница, хоть и обделена истинной мудростью, коварно обратила против меня мою же любовь, сохранив тем твою недостойную жизнь.Ренилл глубоко вздохнул, заметил, как напрягся палец Паро, лежащий на курке, и прикусил язык.— Я не поступлюсь честью своего дома, — продолжала Ксандунисса. — Ты получишь от меня знание, и амулет останется при тебе.Он встретился с гочаллой взглядом и заметил на ее губах слабую кривую усмешку.— Не дерзай приносить благодарность, — посоветовала она. — Я сделаю это, однако, в то же самое время, как вслух стану наставлять тебя, в душе я буду молить богов, чтобы тайна, вырванная у меня этой Безымянной, не послужила тебе во спасение. Если боги ответят на мой призыв, сила покинет тебя в час нужды, и слуги Сынов упьются твоей кровью. Об этом я буду молить богов. Честная сделка, — подумал про себя Ренилл. — Только научи, а там молись, кому хочешь. Гочалла исполнила обещание. Очень ясно и, без сомнения, точно она рассказала, как пробуждать силу талисмана. Секрет заключался в мысленной сосредоточенности, достигавшейся с помощью слов и созерцания внутреннего огня, что высвобождался подобно взрыву и привлекал некую силу извне, смутно знакомую силу.Чуждую, но знакомую. Так подсказывало Рениллу какое-то внутреннее чувство.Теперь он знал, что надо делать. Кто бы мог подумать, что это так просто и под силу каждому. Под силу — да, но все-таки не так уж и просто. Рениллу казалось, что голова готова расколоться от напряжения.Зато он овладел тайной мысленного зеркального щита.И уже сейчас мог хоть отчасти прикрыться им. Поупражнявшись, можно добиться больших успехов.— А теперь убери его из дворца, — распорядилась гочалла. — Не желаю больше смотреть на него.Широкая ладонь Паро легла на плечо Ренилла.— Ему нужно дать воду и хоть немного еды, — осмелилась заметить Джатонди.— Он получил жизнь. Довольно и этого.— Хотя бы широкую шляпу…— Хватит. Оставь меня.Ренилл взглянул в глаза Джатонди, и слова вырвались у него раньше, чем он успел осознать, что говорит:— Пойдем со мной.Ее глаза распахнулись, быть может, просто от удивления.Палец Паро дрогнул, но он промедлил, и его госпожа вскинула руку.— Не стреляй, — приказала гочалла, — но избавь мой взгляд от вида этой западной бестии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122