Начинающиеся пожары быстро гасили, но запасы воды в резиденции были не бесконечны. Угроза жажды стала еще страшней, когда через стену полетели куски падали и отбросов. Некоторые из этих снарядов попадали в колодец. Их поспешно извлекали — то, что удавалось извлечь. Над колодцем устроили навес из досок и брезента, но были все основания опасаться заражения, и отныне всю питьевую воду приходилось тщательно кипятить.— Полагаю, надо ожидать штурм сегодня ночью или на рассвете, — сообщил Ренилл протектору. Удар ядра в стену соседней конюшни поставил точку во фразе, но ни один из собеседников даже не вздрогнул. За три дня постоянной канонады осажденные привыкли к грохоту орудий.— Почему вы так думаете? — небритые щеки во Трунира запали и казались бледными даже в мягком свете свечи. Было еще далеко до заката, но тяжелые щиты на окнах отгораживали от света так же, как и от свежего воздуха, по всей резиденции горели лампы. С начала осады протектор позволял себе в сутки не более четырех часов сна. Его усилиями пестрая толпа штатских превратилась за эти дни в боеспособный оборонительный отряд, но такая нагрузка сказывалась и на здоровье протектора, и на его темпераменте.— Из-за небесной танцовщицы Нуумани, — объяснил Ренилл.— А?— Сегодня Нуумани встречается с луной — то есть положение луны совпадает с созвездием и…— Что вы несете, Чаумелль?— Авескийцы считают, что Танец Нуумани с Луной знаменует благосклонность небес. Это благоприятствует началу рискованных предприятий.— Они серьезно воспринимают этот бред?— Весьма серьезно, сэр.— Предполагая, что вы знаете, о чем говорите, я удвою посты. А вы, пока еще светло, возьмите несколько человек и осмотрите подвалы.Ренилл кивнул. Зулайсанские саперы за эти дни несомненно могли проложить ходы к нижнему этажу здания. Протектор разместил часовых во всех погребах и подвалах, но часовые могут и задремать, так что дополнительный обход не помешает.— Я возьму в'Икве и Зувилля со слугами, если они свободны, — сказал Ренилл.— Его лакей… как там его..?— НайВук.— Да, верно. Лакей ночью дежурил на стене, и сейчас от него будет мало проку. И еще один… повар, кажется… в БЗ, на сегодня освобожден от службы.Банкетный зал, или БЗ, как его теперь называли, с началом осады был превращен в госпиталь и быстро наполнялся ранеными. Запас бинтов и обезболивающих подходил к концу. Учитывая знойное авескийское лето и первобытные условия импровизированного госпиталя, рана, требующая ампутации, автоматически означала смертный приговор. На площадке у банкетного зала уже появилось несколько свежих могил.— А как насчет вашего дяди? — предложил протектор.— Он не годится, — возразил Ренилл. — Поставьте его на пост, так он, заметив незнакомого авескийца, закричит: «Эй, парень, ну-ка, живо сюда и объясни, чем ты тут занимаешься, живо!». Я сам слышал.— Научится. — Во Трунир позволил себе сдержанно улыбнуться. — Дайте ему шанс. И начните с подвала самой резиденции. Там настоящий лабиринт, самое слабое наше место.— Слушаюсь. От Восемнадцатого никаких вестей?— Никаких.— Вы думаете, они получили известие?— Скорее всего. Хотя бы один из посыльных должен был добраться. Через несколько дней получим подкрепление. Если продержимся так долго. Вслух Ренилл сказал:— Так, я займусь погребами. Да, еще мадам Зувилль просила вашего разрешения на организацию Женского вспомогательного отряда БЗ…— Сиделки для госпиталя? Прекрасно.— Учебно-игровой группы для детей…— Очень хорошо.— И дамского стрелкового отряда.— Что?!— Мадам Зувилль объявила, что она и еще кое-кто из женщин отлично стреляют и вполне способны оказать помощь в обороне резиденции.— Очаровательная была бы картина!— Мадам Зувилль высказывалась на эту тему весьма решительно.— Вы хотите сказать, что она серьезно допускает такую возможность?— По-моему, да.— Мы не можем терять время на подобные глупости.— Я склонен прислушаться к ее доводам.— Значит, вы сами лишились способности рассуждать. Даже если она бьет без промаха… допустим. Она, видимо, не понимает, что стрелять зверушек или птичек на берегу Золотой Мандиджуур — совсем не то же самое, что стрелять в человека, который, кстати, может и сам ответить выстрелом. Супруга Зувилля не дура — она должна осознавать, что женщины, даже современного, мужественного типа, просто не годятся для боевых действий. А если нет, придется вам ей это объяснить.— Сомневаюсь, что мне удастся ее переубедить, протектор. Она захочет лично побеседовать с вами.— У меня нет ни времени, ни желания.— Она, вероятно, будет настаивать. Эта дама славится твердостью характера.— Избавьте меня от амазонок, воительниц и всех женщин, забывших свой пол. У нас есть заботы поважнее.— Я сообщу мадам Зувилль ваше мнение, протектор. Вероятно, вы скоро увидите ее саму.— Не сомневаюсь. И хватит об этом, Чаумелль. Найдите себе людей и начинайте. —Ренилл вышел из кабинета. Внизу, в относительной прохладе прихожей, он нашел Зувилля и недавно овдовевшего в'Икве, и сообщил им задание. Пара рекрутов из числа писцов счетной палаты присоединились к отряду, который первым делом спустился в подвал резиденции — сложный лабиринт складов, прачечных и чуланов, который уже обходили трое часовых. Никто из охраны не видел и не слышал ничего, достойного внимания. На стенах не обнаружилось ни трещин, ни иных признаков разрушения.Из резиденции через забитый, пропеченный солнцем двор перешли в банкетный зал-госпиталь. Окна здесь были заставлены щитами, и глаза отдыхали в приятном полумраке. Зато жара стояла немилосердная. Застоявшийся воздух пропах кровью, потом, экскрементами, рвотой, грязным бельем, грязными телами и гангреной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122