Гилберт Флайт был единственным, кто проявил некое подобие теплоты к гостю, когда они со Стефаном подошли к нему.
— Гилберт, я хотел бы познакомить тебя с Гасом Мальтрейверсом, моим другом из Лондона. — При обычных обстоятельствах Стефан пропустил бы Флайта: любое столкновение с ним неизбежно приводило к утомительным разговорам, от которых цепенел ум, но сопротивление всех остальных не оставляло ему иного выбора.
— Гилберт — помощник управляющего банком в Эксетере. Живет в доме совсем рядом, на краю луга.
— Здравствуйте. — Мальтрейверс надеялся, что вполне натурально изобразил на лице улыбку. — Я узнал, что вы неожиданно опоздали сюда этим вечером.
— Что? — Флайт, казалось, перебирал в уме бесконечный ряд угроз, скрывающихся за этим замечанием. — О да! Меня задержали. Такая досада. — Он обернулся к собаке: — Стоять, Бобби. — Терьер, замерший в стойке, как скала, возле табурета своего хозяина, был в явном замешательстве.
— Я приметил ваш дом, еще когда только приехал, — заметил Мальтрейверс. — На расстоянии он выглядел очень привлекательно. Это восемнадцатый век?
— Он древнее. Девяностые годы семнадцатого. — Флайт тремя торопливыми глотками допил оставшуюся часть своей пинты, забрызгавшись при этом. — Во всяком случае, приятно было с вами познакомиться, ми…стер… мистер… Мэллори, но мне нужно идти. Пошли, Бобби!
Впервые Гилберт Флайт ушел из «Ворона» на восемь минут раньше обычного. Пораженный уже тем, что Мальтрейверс не подвергся бесконечному рассказу Флайта о его путешествии домой или о подробной истории его дома, Стефан Харт ждал, что окружающие по этому поводу поднимут суматоху, станут недоумевать, но, как ни странно, ничего такого не последовало. Опять разбившись на отдельные группки, завсегдатаи «Ворона», казалось, ничего и не заметили.
— Нам нужно возвращаться, — сказал Мальтрейверс. — Обед скоро будет готов.
— Прости? — Стефан глядел на него с бессмысленным выражением. — Ах да, конечно.
Мальтрейверс допил остатки вина и поставил стакан, кивнув какому-то человеку, случайно посмотревшему в его сторону.
— До свидания, — сказал он достаточно громко для того, чтобы любой в баре услышал его. — Возможно, увидимся завтра.
Стефан сдерживал себя, пока они не отошли ярдов на двадцать от пивной:
— Какого черта? Что происходит? Что ты натворил?
— Очень мало, но достаточно открыто, — ответил Мальтрейверс. — Я походя сделал этим утром несколько сообщений Милдред Томпсон, а Медмелтон довершил все остальное.
— Какого рода сообщения?
— Достаточные для того, чтобы предположить, что мой интерес к смерти Патрика Гэбриеля носит не совсем случайный характер. Я предполагал, что молва об этом распространится быстро… А сейчас убедился, что я, похоже, не очень-то желанный гость в вашем стане. — Мальтрейверс оглянулся на «Ворона». — Признаюсь, пока мы были там, мне хотелось превратиться в муху на стене.
— М-м… а чего ты надеешься добиться?
Мальтрейверс пожал плечами:
— Может, вспугнуть кого-нибудь. Правда, никто не собирается разговаривать со мной добровольно, так что нужно устроить бурю в этой заводи. У меня в запасе набор реплик на все случаи жизни. И первый конкретный результат их использования — тот факт, что один Гилберт Флайт странным образом пренебрег таким приятным собеседником, как я.
— Ты не представляешь, насколько это было невероятно, — продолжал удивляться Стефан. — Во-первых, он опоздал. Ну ладно, его задержали, но он не рассказал тебе историю своей жизни и рано ушел — это все равно, что солнце у нас в Медмелтоне взошло бы на западе.
— И все потому, что ты представил его мне?
— Я не могу придумать иной причины.
— Неплохое начало, — удовлетворенно заметил Мальтрейверс. — Расскажи о нем побольше. Но не дома. Пусть это останется между нами.
Во взгляде Стефана неожиданно вспыхнула тревога.
— Ты имеешь в виду, что не хочешь говорить об этом при Веронике?
— Да, не сейчас. Не пойми меня неверно: я ни в чем ее не подозреваю. Но она очень сильно связана с Медмелтоном и, возможно, окажется… недостаточно беспристрастной.
— Ты имеешь в виду из-за Мишель?
— Ты это сказал, а не я, — ответил Мальтрейверс спокойно. — Ты просил меня попытаться помочь, и я воспринял это так, что ты даешь мне полную свободу действий.
— Ты скрываешь что-нибудь от меня? — забеспокоился Стефан.
— Честно говоря, да, — признался Мальтрейверс. — Поскольку пока это не более чем эксцентричная гипотеза, не хочу беспокоить тебя понапрасну. Доверься мне. Если появится что-то, о чем тебе следует знать, я скажу.
Стефан недоверчиво посмотрел на него, но вынужден был согласиться.
— Хорошо. Но не держи меня слишком долго в неведении. Чересчур много людей поступают так.
— Когда придет время, ты обо всем узнаешь подробно, — обещал Мальтрейверс. — А теперь давай прокрутим историю о Гилберте Флайте, неврастенике вашего прихода.
— Тут особенно не о чем рассказывать. Родился он не в Медмелтоне, но прожил здесь больше двадцати лет. Женат, детей нет, мать живет с ними. Он может иногда до смерти наскучить, но, с другой стороны, он безопасен. — Стефан помедлил. — Вряд ли можно что-то еще сказать о нем. Что еще? Церковный староста, секретарь крикетной команды нашей деревни… Ах да, пишет бесконечную биографию Нельсона.
— Жизнь, как у Торо, полная тихого отчаяния? — предположил Мальтрейверс.
— Да нет, не похоже. Он великолепно выдерживает соревнование в своем маленьком мирке. Как и многие другие. — Стефан пожал плечами. — Но под этой маской могут скрываться какие-то другие склонности. Тихие воды глубоки.
— Тихие воды застаиваются, — поправил Мальтрейверс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70